Имам Шамиль

— Я ответил ему, что прийти не могу, поскольку действиями хана унижен, а солдатами обесчещен. Тогда генерал прислал второе письмо: «Послание твое получил. Напрасно не приезжаешь. Уверяю, все твои обидчики будут наказаны. Законы нашей империи строги и справедливы. Я приказал начать расследование твоего дела. Недоверие ко мне обижает меня, но я прощаю, ибо вы, мусульмане, предубежденно относитесь к нам. Но дай бог, чтобы ты мог убедиться в чистоте моих помыслов! Отбрось сомнения и приезжай. Твое имущество будет возвращено, положение восстановлено. Человек, который доставит это письмо, будет твоим проводником. Жду». — Хаджи-Мурад аккуратно свернул письма, положил под подкладку и, надев папаху, сказал:

— Я ответил проводнику, что не пойду с ним. «Иди скажи своему генералу, — сказал я, — что не успокоюсь до тех пор, пока не отомщу Ахмед-хану. Делать это с помощью русских я не буду».

— Ты правильно поступил, — одобрил Ахвердиль-Магома.

Имам молча слушал рассказ Хаджи-Мурада. Когда тот закончил, заметил между прочим:

— Кто не отважится на опасности, тот не достигнет желаемого…

— Я готов на все, — подняв голову, решительно сказал Хаджи-Мурад, — дай мне небольшие силы. Присоединив своих людей в Аварии, я покажу Ахмед-хану путь к недрам ада, как показал тому генералу и его солдатам, которые попытались взять меня в Цельмесе.

— Ладно, — ответил имам, — я сделаю так, как ты хочешь, да будет аллах сопутствовать тебе, умножая успехи во имя газавата.

Утром, возвратившись из мечети, Шамиль сказал Хаджи-Мураду:

— Было бы неплохо, если бы ты обратился с воззванием к обществам Аварии.

— Я готов, — ответил Хаджи-Мурад.

Под диктовку имама секретарь написал, а писари размножили воззвание такого содержания:

«Именем аллаха! Идет мой приказ, а я раб всевышнего. Теперь прозрел и присоединился к владетелям крепкого мужества. Они способны господствовать над каждым сопротивляющимся. Принимают справедливо строгие меры к тем, кто противодействует шариату. Так буду поступать впредь и я. Пусть те, чьи души порочны, как была порочна моя душа, следуя моему примеру, посвящают себя аллаху. Мир над внимающими этим словам! В противном случае их постигнет заслуженная кара. Они будут уничтожены мечом ислама или черным мором, исходящим в наказание от самого аллаха. Если вы раскаетесь и станете на путь праведных, вас ждет помилование. Кроткие по отношению к правоверным будут суровы и беспощадны к отступникам. Во главе с имамом мы явимся с несметным количеством войск, которым вы не сможете противостоять. Готовьтесь! Мир над вами до дня воздаяния».

К этому воззванию имам присоединил письма, их гонцы должны были доставить по пути в селения, жители которых всегда становились на сторону Шамиля. Имам писал:

«Истинные мусульмане! Благородные братья! Да хранит вас аллах! Будьте упорны, ждите и молитесь. Я скоро приду. Истинно — аллах отвратит врагов наших и творящих зло. Не повинуйтесь чувству страха, не ослабевайте и не печальтесь, ибо вы будете возвышены. Мир над теми, кто следует по истинному пути!»

Гонцы повезли воззвание Хаджи-Мурада и обращение имама к аварскому народу. А через два дня и сами направились в Цельмес, расположенный недалеко от Хунзаха.

Разведчики отступников проследили и донесли об этом мехтулинскому хану. Поход на Цельмес Ахмед-хан отложил. Имам, не задерживаясь в Цельмесе, пошел на Хунзах. Жители ханской столицы, узнав о переходе Хаджи-Мурада на сторону имама, изменили свое отношение к нему. Они выслали навстречу своих представителей, которые заявили Шамилю, что все готовы подчиниться, если во главе их вновь будет поставлен Хаджи-Мурад. Они обещали утвердить у себя шариат и просили имама, чтобы он прислал к ним ученого.

Начальник гарнизона Хунзахской крепости, узнав о движении мюридов, еще накануне под покровом тьмы ушел и присоединился к гарнизону гергебельского укрепления. Хаджи-Мурад на прекрасном скакуне Ахмед-хана, которым мушулинец хотел подкупить имама, а затем бежал на нем в Цельмес, въехал в Хунзах рядом с Шамилем.

Имам выступил перед народом, собравшимся на площади:

— Мусульмане, отныне вас поведет тот, кто сам заблуждался и понял, что нет иной дороги, как дорога нашего господина и пророка Мухаммеда. Да будет вечно возвеличено имя его! Мир вам и благословение божие!