Имам Шамиль

Члены совета: Кебед-Магома из Телетля, Амир-хан из Чиркея, Юнус из Ашильты, Ташов-Гаджи с Уди-муллой из Чечни, Ахвердиль-Магома, проживающий в Гоцатле, Мухаммед-хан из Табасарана, Талгат-кадий из Акуша, Аслан-кадий из Цудахара, Галбац-Дибир из Караты, Омар-кадий из Анкратля, Гаджи-Магома из Тинди, Газиев из Анди, Юсуп-кадий гимринский, мулла Ахмал салтинский, Исрапил-кадий ашильтинский, Барты-хан гимринский.

Остальным ученым и почетным людям присутствие на заседаниях совета не обязательно, но каждый из мусульман, преданный делу, может при желании присутствовать на совете, принимать участие в разбираемых вопросах, давать полезные советы, ибо у нас не будет дел, скрытых от единоверцев и затаенных от единомышленников, поскольку дела и мысли скрываются от врагов.

После того как сплотимся сами, приступим к объединению разобщенных на основе шариата.

Одновременно с этим приступайте к организации войска. Предводителей выбирайте на местах, учитывая желание народа, ибо они лучше знают достойных.

Особое внимание обращайте на колеблющихся и неустойчивых, стараясь склонить их на свою сторону мирным путем.

По первому зову являйтесь сами и посылайте тех, кого требуют.

Не забывайте, что каждый из вас, возглавляя общество, при решении житейских дел не должен отступать на долю горошины от справедливых законов шариата, которые в полной мере должны распространяться и на вас самих».

Когда секретарь закончил, Ахвердиль-Магома, назначенный помощником имама по строительству, организации войск и снабжению, обратился к представителям Койсубу:

— В воскресенье пришлите по три сотни всадников для выступления в сторону Ансаля в полном вооружении. Провизии пусть возьмут на неделю. Сборный пункт — Гимры.

* * *

К назначенному дню тысяча вооруженных мюридов явилась в Гимры. Шамиль пошел с ними в Ансаль. Он был недоволен ансальцами за их измену еще во времена первого похода имама Гази-Магомеда на Хунзах.

У ансальцев, в свою очередь, были претензии к бывшему помощнику Гамзат-беку. По приказу второго имама Шамиль забрал у них продовольствия сверх положенного по норме на одного воина и не уплатил за это, сказав, что Гамзат-бек не дает денег.

Выступив на площади перед ансальцами, имам Шамиль заявил:

— Поистине я продолжу дело, начатое моими предшественниками, блаженствующими в раю. Сюда я пришел, чтобы вывести на прямую дорогу, мирно или насильно, тех, кто заблуждается. Адаты, существовавшие до сих пор, я искореню, поскольку они способствуют разобщению. Шариат — лучшее уложение, соблюдение которого ограждает истинных последователей от деяний, противных богу. Те, которые вольно или невольно отвернутся от учения, будут наказаны карающей рукой бога. Наведите у себя порядок согласно предписанному постановлению, ибо оно исходит от священного писания. Свой старый долг мы уплатим в ближайшее время. Подчиняйтесь поставленному над вами кадию и наибу и впредь не изменяйте.

Ансальцы дали имаму согласие исполнить все, но как только Шамиль уехал, бывший ансальский староста отправил гонца в Темир-Хан-Шуру, сказав:

— Найди самого большого начальника царских аскеров и передай ему, что возмутители спокойствия выбрали нового имама — Шамиля гимринского, который начал действовать.

Шамиль, заехав в два других аула, возвратился домой. У въезда в Гимры его встретил дядя по отцу, Барты-хан, избранный членом Высшего совета имамата. Он сказал:

— Идет слух о том, что бывший ансальский староста отправил человека с доносом на твои действия, вследствие чего гяуры собираются идти из Шуры в нашу сторону.

— Их бояться не нужно, — ответил Шамиль и добавил: — Меня больше беспокоит настроение гимринцев.

— Настроены односельчане плохо. Часть людей, собрав пожитки, убежали, остальные готовы последовать за ними.

— Сейчас решим, — сказал Шамиль. — Скажи глашатаю, пусть созывает сход. — Стегнув коня, он поскакал к дому.

Через полчаса все гимринские мужчины были на площади. По обычаю, ни один из тех, кто был способен носить оружие, не мог уйти из села с семьей. Это расценивалось как трусость.

Шамиль вышел к ним.

— Братья, — сказал он, — над нашими очагами вновь нависла угроза. Пусть уходят слабые, а мы останемся здесь и с поднятым оружием встретим врага.

— Нет! — крикнул староста, шагнув вперед. — Оставаться нельзя. В те дни, когда мы остались во главе с Гази-Магомедом и были забыты аллахом, нас было в десять раз больше, несмотря на это, мы не удержали селение. Теперь нам тем более не устоять против их железных мячей.

— Тогда давайте спустимся вниз к дороге, скроемся в кустах и неожиданно нападем на них, — предложил Шамиль.

— Зачем нам спускаться, когда более безопасно будет подняться вверх, — сказал Барты-хан.

— Правильно говорит твой дядя, — поддержал Барты-хана староста.

— Правильно! Правильно! — послышалось со всех сторон.

— Хорошо, давайте займем места поудобнее и повыгоднее в Ругуль-Нухе, — согласился Шамиль.

Присутствующие одобрили предложение.

Ночью, оставив безлюдный аул, Шамиль с отрядом гимринцев ушел в назначенное место.