Имам Шамиль

За период строительства нового Ахульго никакой активности со стороны неверных и отступников не отмечалось. Связано это было с переменами в наместничестве. Барон Розен, назначенный наместником Кавказа, получил отставку из-за зятя. История такова. Дочь главнокомандующего была замужем за штабным офицером — грузином Дадиани. Зять, воспользовавшись высоким положением тестя, решил обогатиться. Он стал заниматься виноградарством, виноделием, завел большую свиноферму, а вместо наемной рабочей силы использовал солдат.

Когда император Николай I прибыл в Тифлис, ему доложили об этом. Царь тотчас созвал штабных офицеров и учинил над Дадиани суд чести.

— Вы опозорили высокое звание русского офицера, вели себя как последний торгаш. Снять немедленно аксельбанты! — воскликнул царь. Затем обратился к барону Розену: — Если вы, генерал, не смогли призвать к порядку одного офицера, то вряд ли сможете навести порядок во вверенном вам корпусе.

Вместо барона Розена командующим Отдельным Кавказским корпусом был назначен генерал Головин. Новый командующий, плохо знавший край, вначале не придавал особого значения событиям, происходившим в Дагестане. До этого он занимался утверждением царской власти на Западном Кавказе среди черкесских племен, населяющих Черноморское побережье. Но восстание, вспыхнувшее на юге Дагестана, заставило Головина с большей серьезностью отнестись к горцам.

Волнение возникло сначала в Шекинском уезде Азербайджана. Поднял восстание беглый азербайджанец, который выдавал себя за сына бывшего шекинского хана Искандер-бека, умершего в Персии. Мятеж охватил верхние общества Самурского округа Дагестана. В связи с этим приутихли местные правители, особенно Ахмед-хан мехтулинский и Хаджи-Мурад.

Шамиль сделал несколько набегов на ханство мехтулинское и Шуру. Он вновь осадил и взял после штурма крепость Агач-Калу. Имам беспрерывно тревожил гарнизоны крепостей Хунзаха и Гергебеля. А гоцатлинское укрепление захватил, перебив роту солдат. К концу 1838 года ему вновь удалось объединить многие общества Койсубу, Салатавии, Чечни и некоторые селения Аварии.

Командующий Отдельным Кавказским корпусом срочно перебросил часть линейных сил с севера на юг. В своем донесении императору Николаю I генерал Головин писал:

«Шамиль есть преемник Кази-Муллы (Гази-Магомеда). В нем сосредоточивается теперь вся духовная власть… Год от году делается сложным усмирение края. Такое состояние Дагестана более не может быть терпимо без очевидного вреда для нашего могущества… так и для спокойного обладания Кавказом… На правом фланге неприятель хотя и сильный, но там нет единства. Усмирение Дагестана считаю делом первостепенным. Предприятие огромное, связано с трудностями и упорным сопротивлением.

Усмирение черкесских племен считаю делом второстепенным».

Николай I, рассмотрев донесение Головина, написал резолюцию следующего содержания:

«В военном отношении для упрочения нашего владычества на Кавказе предстоят два главных предмета:

1) Покорение горских племен, т. е. черкес и прочих со всеми мерами, из сего вытекающими.

2) Покорение и усмирение горного Дагестана, или общим названием — левого фланга.

Первое необходимо довершить и потому, что уже начато и, можно сказать, успешно исполнится…

Второе равно необходимо, ибо без оного ни покоя, ни верного владычества на Кавказе иметь невозможно».

* * *

Озабоченный растущим волнением на юге и севере Дагестана, получив благословение императора, генерал Головин поспешил перейти к действиям.

Командующему войсками Кавказской линии генерал-адъютанту Граббе был дан приказ: «Выступить против Шамиля».

Воспользовавшись погожими днями поздней осени, Граббе направился из Темир-Хан-Шуры к Гимринскому хребту через Агач-Калу. Отряд одолел подъем к крутому гребню хребта, затем спустился по южному склону по уступам и террасам и извилистыми и узкими тропами в лесистое ущелье, которое переходило к западу в теснину Кара-Койсу. Через аул Аркас он вышел к Бурундуккальскому проходу. Эти горные тропы с нависшими над ними скалистыми уступами в свое время были расширены взрывчаткой саперами генерала Фезе.

Подойдя к Ахульго этим путем, Граббе развернул лагерь на горе Хих, намереваясь через день-другой предпринять осаду крепости. Но не успели солдаты передохнуть денек, как солнечная погода сменилась резким похолоданием. К вечеру пошел крупными хлопьями снег. Он валил всю ночь. Граббе ничего не оставалось делать, как свернуть стоянку и уйти обратно.

* * *

Зимой в новое Ахульго по приглашению Шамиля съехались главы многих обществ на совет. Между наибами и учеными разгорелся спор по поводу времени и места боевых действий. Одни предлагали с наступлением тепла начать кампанию в Чечне, в непосредственной близости от русских регулярных войск, другие — в Дагестане, во владениях отступников.

Выслушав всех, Шамиль сказал: