Имам Шамиль

На другой день вновь была пущена в ход артиллерия. Но теперь обстрел длился дольше. Разрушения с каждым залпом становились заметнее. Шамиль за ночь вывел женщин, стариков и детей из разбитого аула. Вместе с ними отправил раненых. Он готовился к решительной схватке.

После второго штурма солдаты Граббе прорвались в Буртунай с двух сторон. Кинжально-штыковой бой завязывался на каждом шагу. Половина аула оказалась в руках Граббе, а он все время подбрасывал свежие силы на смену уставшим подразделениям.

Шамиль понял, что ему не удержать Буртуная. Напрягая последние силы, ждали воины имама наступления темноты. Ночью, когда солдаты покинули дымящийся пожарищами аул, Шамиль ушел из Буртуная. Он спешил в более укрепленный и менее доступный для врагов Аргуни.

Этот аул, расположенный высоко в горах, был обнесен валом. Дорогу к нему преграждали обломки скал. Каждая сакля превращена в небольшую крепость. Атаки изнуренного тяжелыми переходами и многодневными боями русского войска должны были разбиться об эту неприступную крепость.

Граббе, оставив горящий Буртунай, поспешил вслед за Шамилем. На расстоянии выстрела от первой преграды Аргуни он остановил войска.

На заре следующего дня крепкий сон солдат был прерван тревожными звуками военного рожка. Воины вскочили с шинелей, разостланных на земле. После скромного походного завтрака, молитвы и благословения армейского священника подразделения заняли отведенные позиции. Как обычно, бой начался с артподготовки. Но аргунские белокаменные сакли — не глинобитные домишки чеченских аулов. Они не разлетались во все стороны от ударов пушечных снарядов. Как мячи отскакивали ядра от гранитных стен. Старания артиллеристов оказались тщетными.

Тогда командующий дал приказ начать штурм с трех сторон одновременно.

Крики, солдатское «ура!» смешались с громкими возгласами «Ла-илаха-иллала» и ружейной трескотней. Только грохот пушек заглушал шум боя.

В течение нескольких дней под прикрытием огня орудий следовали одна атака за другой. Меткими ружейными выстрелами и отчаянными контратаками отражали мюриды натиск солдат. Каждый завал стоил бойцам Граббе больших потерь.

На четвертый день Граббе снова бросил на штурм Аргуни три колонны, не оставив резерва. Все семнадцать орудий одновременно выстрелили, прикрывая солдат.

Шамиль понял бесполезность пороховых ружей (чтобы их зарядить, требовалось много времени) и дал команду оголить шашки. Он сам, высоко держа свою, повел мюридов в контрнаступление. Как рядовой воин бросался в гущу боя, но остановить солдат не удалось. Они потеснили мюридов и ворвались в село. Начались схватки за каждый дом, за каждую стену, крышу. Бились в саклях, во дворах, на улицах. Со звоном искрилась наточенная сталь, свистели пули, глухо ударяли приклады, скрежетали штыки. С шумом рушились крыши и стены обгорелых домов. Грозные крики смешивались с воплями и тяжелыми стонами.

Неколебимо стояла башня из кремния. Высокая, в несколько ярусов, она гордо возвышалась на восточной оконечности селения, упираясь в скалу. Четыре орудия установил Граббе на крыше одного из больших домов, воспользовавшись темнотой, и с утра весь следующий день били пушечные ядра по стенам башни. Только к вечеру верхняя часть стены была пробита.

Но Шамиль не сдавался. Он ждал наступления ночи, которая всегда приносила спасение. Он понял, что и кремниевая башня не устоит. Оставив часть отряда для обороны, основным силам Шамиль приказал отступать. С возвышенной стороны аула мюриды с ополченцами стали отходить. Когда наступила темнота, дав последний залп, спустились в ущелье и те, кто прикрывал отход. Там мюридов ждали коноводы с оседланными конями.

Шамиль направился в Чиркат. Оттуда он послал Ахвердиль-Магому в Богулял, Галбац-Дибира — в Анди для сбора ополчения.

После двух дней отдыха в Чиркате имам выступил в мечети с речью. Он сказал о нависшей угрозе и предложил чиркатцам переселиться в Ахульго. Многие жители под всякими предлогами стали отказываться. Тогда Шамиль предупредил, что вынужден будет применить меры насилия. Чиркатцы, собрав имущество, двинулись вместе с отрядом имама в Ахульго.

Разрушив до основания Аргуни, генерал Граббе пошел на Чиркат. Оставшиеся жители-бедняки изъявили покорность.

Затем со стороны Ашильты царский генерал направился к Ахульго. Через день на помощь ему подошел отряд, состоящий из отступников шамхальства, Мехтули и Хунзаха.

Наиб Галбац-Дибир с ополченцами успел до подхода вражеских сил вернуться в Ахульго. Не вернулись чиркеевцы и Ахвердиль-Магома с багулялцами, которых Шамиль отправил вниз к гергебельской дороге.

Ядром обороны Ахульго стали десять сотен преданных имаму муртазагетов. Отделив две сотни, Шамиль отправил их во главе с наибом Сурхаем и Алибеком аварским на Шулатлулгох.

В течение двух недель два отряда противника стояли напротив горы Набатной и Цитадели. Но это бездействие было только кажущимся. Генерал Граббе приказал произвести за это время тщательную рекогносцировку местности. Результаты показали командующему, что Ахульго взять штурмом невозможно.