Имбирь и мускат

В результате Карам начал чаще ходить в гурудвару. Прежде он посещал храм только по субботам, когда шла главная служба, теперь же стал наведываться туда несколько раз в неделю. В гурудваре можно было вволю пообщаться с друзьями. Прослушав успокоительный киртан (грантхи играли на фисгармонии, барабанах табла и пели гимны), Карам обедал вместе с остальными прихожанами. Обычно в храме собирались несколько его братьев и многочисленные знакомые. Сарна не одобряла регулярных походов мужа. «Вот ведь человек! — презрительно думала она. — В молодости гулял вовсю, а теперь в храм зачастил!»

Для Карама гурудвара была предлогом, чтобы выбраться из дома, и вскоре он вошел в ее администрацию: сначала казначеем, затем — помощником президента, потом его назначили вице-президентом и, наконец, президентом. В течение шести лет он каждый второй год занимал этот пост, затем политика храма и вечные прения между несколькими семьями стали для него невыносимы. Все прихожане сходились во мнении, что Карам был самым мудрым президентом за всю историю гурудвары. Он подходил к работе серьезно, придумывая, как лучше вести счета, принимать заказы на свадьбы и прочее. До него женщины могли управлять только работой кухни, а он пригласил их в комитет и назначил на более высокие должности. Конечно, сообщество не сразу свыклось с этими переменами, да и не все они проходили успешно. Например, Сарна была недовольна, что муж пустил слабый пол в администрацию. «Карам в своем репертуаре, — ворчала она, разговаривая по телефону с Найной. — В голове одни женщины. Везде их найдет, даже в храме!»

У этого нововведения были и другие противники. До Карама гурудварой по очереди управляли две семьи, Бабра и Гилл. Они были связаны брачными узами и люто ненавидели друг друга. Никто не знал причин их раздора. Ходили слухи о неверности, денежных махинациях и вспыльчивом нраве кого-то из родни. Настолько вспыльчивом, что дело чуть было не закончилось убийством. Напряженное многолетнее соперничество двух кланов, которые составляли девяносто девять процентов комитета, означало, что администрация редко приходила к консенсусу по какому-либо вопросу. Неудивительно, что в гурудваре царил беспорядок. Караму удалось занять пост президента в тот год, когда Бабра и Гилл окончательно рассорились, наотрез отказались говорить друг с другом и избрали правителем «постороннего». Каждая семья вообразила, будто именно она имеет на Карама наибольшее влияние и тот станет марионеткой в их руках. Как же они удивились, когда новый президент не послушал ни тех, ни других! Его суровость и рассудительность выводили прежних хозяев гурудвары из себя. Они даже придумали ему кличку — Железный Человек, потому что он был поклонником Маргарет Тэтчер и, как она, не терпел пустой суеты. Он сокрушил прочих членов комитета точно так же, как Железная Леди — профсоюзы.

Получив грант городского совета, Карам основал и возглавил Общество почетных граждан, в которое со временем вошли почти все прихожане гурудвары. Оно стало своего рода форумом, где люди учились и развлекались. В последнюю пятницу каждого месяца они собирались в храме. Вечер начинался с небольшой речи, которую произносил знаток того или иного дела, затем все вместе ужинали. Сначала выступали в основном врачи, включая мужа Найны, и темы были медицинские: «Проблемы с щитовидкой», «Болезни сердца», «Как важно соблюдать диету», «Депрессия», «Недержание». Потом желающие говорить на публику закончились. Карам упрашивал Найну рассказать о достоинствах и недостатках работы медсестры, но та в ужасе отказалась. «Я не могу, б-джи», — извинилась она, как обычно проглотив обращение «брат». Найне представлялось странным и неправильным называть так Карама, и она опасалась, что фальшивый лязг этого слова резанет уши и остальным.

С приближением очередного собрания Карам осознал, что выступать придется ему. Он решил взять у Найны небольшое интервью и рассказать людям о ее опыте.

— Кому интересно, кем работает Найна? — удивилась Сарна.

— Найна тут ни при чем. Многим будет полезно узнать, что значит быть медсестрой. Это поможет им взглянуть на жизнь с другой стороны, — ответил Карам.

В конечном счете речь и в самом деле получилась о Найне, ведь все сведения он получил сквозь призму ее доброты, отчего у Карама сложилось впечатление, будто молодая женщина занимается благороднейшим делом на свете. «Ты даже не представляешь, какой у нее тяжелый труд!» — поделился он с Сарной. Та только пожала плечами, словно давно об этом знала: «Мы с сестрами никогда не боялись работы и всегда жертвовали собой ради других».