Имею полное право

– Девоччшшка, – мужчина злился, все время переходя на шипение. – Ты куда планируешь возвращаться после его освобождения?? Обратно жить в мусссоре?? Тебе понравилось ковыряться в этом дерьме? Как мы, по-твоему, перейдем через барьер обратно?? – у Повелителя остались неприятные воспоминания о том, как с него слезала кожа живьем, и повторно подвергать себя экзекуции было сумасшествием. Он до сих пор ни на йоту не продвинулся к разгадке, почему стал человечным гуманоидом. И тем более ни капли не поверил в то, что им позволят вернуться сюда, в это жилище. Кроме того, он не доверял ушлому адмиралу, способному убедить Мию в чем угодно, лишь бы не делиться ее телом и силой ни с кем.

Пока Зверь фырчал, я перебирала все варианты. Дядечка, думаешь, меня запугать недовольным оскалом? По мне проще вступить в бой или в перепалку с местными зомби, чем заняться подзарядкой кристаллов. Этот… этот… нехороший индивид не стесняясь, прямо заявил, что их нужно запихнуть вовнутрь тела. Моего тела! Это полбеды. Вторая причина, которая ужаснула и сподвигла сопротивляться и настаивать на смене приоритетов – это то, что он потребовал полноценного секса! Видите ли, по-другому, как раньше, с помощью его пальцев, их заполнение произойдет намного дольше и не до конца. Откуда он это взял?! У него что была очередь из подопытных, которая прошла через такую же диагностику во дворце?

Хотя прищурив глаза и медленно просканировав его с ног до головы, я все-таки пришла к заключению, что этот настойчивый тип в чем-то прав. Из чего последовало, что в кое-какие тайны меня посвящать точно не будут. И убеждаться не надо было, что дядя Гайд приложил к этому делу свою огромную лапу.

– Я не буду изменять своему любимому мужчине, – воспротивилась. Глаза Зверя опасно сузились. Я поразилась, что ни на секунду не задумалась и выпалила слово 'любимый'. Столько лет отторгала саму мысль о том, что мы будем вместе, даже рядом бок о бок находиться, и вот снова неосознанно подтвердила, что Шторм для меня стал нечто большим, смыслом жизни, воздухом, без которого я не дышала и задыхалась в этом райском местечке. Сны намекали, что ему плохо, а я дура никак не хотела сопоставить, с чем это связано. Всего-навсего мне надо было встретиться и потерять его, чтобы окончательно понять, что я не откажусь от него больше никогда. Можно ходить вокруг да около, придумывать тысячи причин, по которым мы не подходим друг к другу, но истинные чувства просто так не вычеркнешь. Они лучатся издалека, светятся особой аурой, от них нельзя отказаться, ляпнув со временем 'перегорело'.

– У тебя есть лучше предложение? – злобно выплюнул он. Грозно зыркнул, когда услышал последние слова, аж чешуйки на миг показались на лице.

– Хм, – подавилась я, не желая рассказывать одну идею. Лишь молча мазнула пренебрежительным взглядом, схватив один кристалл и удаляясь к гроту. Спину пришлось держать намеренно прямо, чтобы не согнуться и не показать, что я слабачка.

Через полчаса я вернула ему накопитель, наполненный на одну треть. Знал бы, чего мне это стоило… потерей нервных клеток… смущения… про остальное даже думать боюсь. Ведь он не маленький мальчик, а я как выяснилось не девочка. Женщина, познавшая минуты ласки и тепла. И эта одна единственная картинка из недалекого прошлого позволила испытать мизерную долю наслаждения, которая вылилась в энергию, выбрасываемую телом в момент оргазма. Конечно, я заранее озаботилась и поместила инородный предмет, где было необходимо. Однако эта процедура не унизила меня настолько, насколько бы я пересилила детский страх и легла бы добровольно под Повелителя.

– Этого мало, – задумчиво буркнул он, ловя за руки и дергая на себя. – Настаиваю на смене техники.

Твою жжж, двигатель в задницу, а все так вроде хорошо начиналось.

Наверное, я просто растерялась от его наглости, позволив этому чудовищу увести меня к дому без сопротивления.

Купол переливчато мерцал, разделяя жизнь обывателей на две разные части. Вроде как обе стороны находились в изоляции от остальных систем. Но начинка отличалась радикально. Сладкая – это там, где две фигуры переплелись телами между собой, а горькая – это там, где две другие бездвижно и обессиленно висели на стене. Также везло и заключенным… Кто-то попадал в ад за все свои сотворенные прегрешения и находился и дальше под 'колпаком', не осознавая, что жизнь может быть другой. Однако безобидные октопусы вызволяли других, невинных из-за точения, на секунду открывая им завесу. Мироздание велико, раз доказывало, что иногда наступала справедливость, хоть и в таком ключе.