Имею топор - готов путешествовать!

Его перекосило. Щеки окрасились малярийной желтизной. Он оскорбился, чувствительный. Я скорчил особо отвратную рожу, отпрыгнул назад и отсалютовал ему правым клинком. Но он уже взял эмоции под контроль. Дуэль продолжилась с переменным успехом, однако время было на его стороне – из нашей конторы в любой миг мог выскочить его подельник и присоединиться к атаке, кроме того, смертоносец почти не устал. Нашей уютной камерной атмосфере начало остро недоставать порции свежей крови. Желательно – из горла альбиноса.

Внезапно я заметил, что губы смертоносца шевелятся, а пыльцы левой, свободной руки описывают в воздухе замысловатые кривые.

Что в магии хорошо (на мой, исключительно на мой взгляд), так это то, что заклятия и прочие дрючки нельзя применить сходу. Чтобы связать и бросить даже простенькое заклятие, нужно пыхтеть и готовиться, пыжиться, приседать, камлать, короче, выполнить чертову кучу манипуляций, может, даже испачкать от напряжения подштанники, а после – вырубиться от усталости, ибо любое заклятие пожирает бездну сил. Уж таков закон магии нашего мира.

Однако смертоносцы плетут заклятия много быстрее простых магов, а устают – куда меньше.

У меня было очень мало времени. Увы, я просто не успевал выбрать удачный момент для контратаки. Даже отвлеченный плетением магии, альбинос оставался опасным бойцом, и лезть на него безрассудно было смерти подобно.

Гритт, нужны решительные действия, хотя бы вот даже – драпануть назад по коридору и спрятаться за углом. Не будь рядом напарника, я бы так и поступил, позорно, но лишних свидетелей нет, а своя жизнь дороже гордости. Швырнуть в него меч? Прицельно не выйдет – клинки Гхашш изогнуты. Эх, где ты, мой топор? Уж я бы...

Я сдвинулся к стене и левым клинком сбил светильник.

Повезло! Хо, должно же было мне сегодня повезти хотя бы раз? Светильник кувыркнулся в сторону альбиноса, расколовшись на две половинки; масло горящей плетью хлестнуло смертоносца поперек лица и груди. Он закричал на высокой ноте, отбросил шпагу, развернулся и метнулся в контору Джабара, прежде чем мой правый клинок нанес фатальный удар.

Масла в светильнике было немного, и почти все оно досталось моему противнику.

Я задержался на миг, топча ботинками горящие капли. Когда я, кашляя, вбежал в комнату, альбинос, размахивая руками и вопя, бился о закрытое окно. От смертоносца валили клубы удушливого смрада, но пламя ему почти удалось погасить.

Оконные переплеты у моего приятеля сделаны на совесть, из прочного дуба. Но от мощных ударов они трещали. Стекла давно осыпались наружу.

Сильна, тварь!

Я прыгнул вперед сквозь пляшущий дым, занося правый меч для удара. Бить в спину подло, да? Он смертоносец, плевать.

Я почти достал его ударом в шею, меч даже колыхнул его волосы, но за миг до ранения альбиносу удалось проломить переплеты и выброситься в проем.

Он упал, перекатился через голову, затем вскочил – неимоверно выносливая тварь! – и, прихрамывая, дымя, побежал вверх по улице, по блестящему булыжнику мостовой, стаскивая камзол на ходу.

– Ай-ай-ай, – пробормотал я, скопировав интонации Джабара. – Мы его потеряли.

Как бишь говорил юродивый, которого я избил?

«Сожжешь белую смерть и сбросишь ее в пропасть»? Гритт! Так и вышло.

Я пожалел, что не дослушал предсказание до конца...

– Фатик! – Голос Олника не обещал райских кущей. Ситуация в нашей конторе требовала присутствия варвара, как сказал бы какой-нибудь крючкотворец, то были «обстоятельства неодолимой силы».

Великая Торба, быстрей бы закончился этот день!

9.

Но день отвратительных сюрпризов еще не закончился.

Я обернулся на вскрик гнома – как оказалось, вовремя: ко мне, осклабясь, двигался Пан Кралик с длинным кинжалом в лапе. В левом плече торчит мой нож, лоб украшает шишка занятной конфигурации, похожая на что-то среднее между сливой и плодом авокадо.

Вот жадюга, ребята! Казалось бы – два подарка уже есть, так нет, все ему мало.

Одинокая свеча на деловом столе Джабара перекосила, вытянула тень Охотника, превратила кинжал в здоровенный меч.

Крик товарища спас мне жизнь, ибо придержал удар, которым Кралик собирался развалить мне голову (да, я знаю, у меня там пустовато, но это же моя голова, черт возьми!). Я изогнулся, отбивая кинжал с полуразворота, и едва не вывихнул кисть. Удар отдался резкой болью в руке, правый меч отлетел к стенке. Гритт! Кажется, мои возможности на сегодня исчерпаны.

Кралик усмехнулся, острие кинжала рассекло струю дыма. Блеснула позолоченная дужка рукояти.

– Ыссуда...

– Фатик, эркешш твою махандарр!

В нашей конторе происходило что-то нехорошее.

Я парировал несколько ударов левым клинком, глядя в налитые кровью глаза Охотника. Он был на взводе, как обнюхавшийся грибной пыли наркоман. Это мешало ему атаковать эффективно. С другой стороны, я тоже не в лучшей форме: правую руку дергает, в горле свербит от дыма, затылок раскалывается. Вы удивитесь, но варвары – тоже люди, хоть и сделаны из ста... Ах да, я это уже говорил.