Имею топор - готов путешествовать!

Гуськом мы начали продвигаться мимо стеллажей, на которых лежали разнообразные причиндалы для воровского и нищебродского ремесел, стояли болванки с разнообразными париками, ну, в общем, там было много всяких интересных штук, но – надеюсь, вы поймете и простите – у меня нет времени их описывать. Народу тоже было порядочно, Джабар что-то кричал им на арго; кажется, в Гильдии намечался нешуточный конфликт.

Тот самый гоблин, зажав под мышкой ножной протез, озадаченно вертел в руках две таблички: «Подайте безногому!» и «Я – мать троих детей!».

Джабар раздраженно указал на первую табличку:

– Вот эта, идиот!

В пространстве, образованным торцом стеллажа и стеной, он произвел некую манипуляцию, раздался щелчок, и панель, замаскированная под стену, отъехала в сторону, бросив нам под ноги широкий клин света.

Мы, точно пробки из бутылки, выскочили в один из дворов Гильдии под вечернее небо. Сбоку навис колоссальный, мрачный храм, окаймленный на высоте второго этажа рядом алебастровых статуй в нишах. Статуи изображали каких-то отвратительных существ, напоминающих оргов. Их руки были растопырены, будто готовились разорвать жертву. От руки к руке тянулись веревки, на которых сушилось разнообразное белье и, в частности, многочисленные панталоны воровской братии, а кто-то – видимо, самый ушлый, вялил таким же образом рыбу.

Ярдах в тридцати виднелось здание трапезной, а нынче – общественной столовой Гильдии, приземистое и закопченное.

Джабар кивком показал на трапезную:

– Туд...

Звеня по плитам подкованными сапогами, из-за угла храма вышел Сколдинг Фрей. На его боку красовалась тяжелая сабля. Проклятого альбиноса сопровождал десяток сутулых фигур в колпаках и попугайски раскрашенных мантиях.

Правдивые Маги. Самые настоящие, старые и не очень, но каждый – с бородой, которую обязан носить по уставу.

За ними, быстро передвигаясь, появились еще несколько человек, одетых в серое. Невысокие, смуглые, в одинаковых облегающих шапочках из черной кожи, с длинными кинжалами – не Убийцы и не Охотники. Новые отморозки для нашего города?

Позади всех маячил седовласый декан Виллановус – старейший и самый уважаемый карманник Харашты.

Имперский смертоносец пронзил меня таким взглядом, словно я украл у него невесту, венец и священника одновременно.

– Прикончить его!

Клянусь вам, он имел в виду меня. Только меня.

И никаких вам пафосных речей.

Изрядно я ему насолил.

16.

Прикончить, надо же!

Я швырнул торбу под ноги и вытянул оба клинка. Значит, будем пробиваться с боем. Другого выхода я не видел, мои идеи кончились. Судя по молчанию спутников (ругань гнома я не считаю), их мысли тоже не блистали оригинальностью.

Я крутанул мечи и зарычал как надо, по-варварски, в глубине души чувствуя, что мне не хватает самоуверенности. Эх, где ты, мой топор? Не готов я без него путешествовать, совсем не готов.

Серые выстроились в ряд, перекрыв нам дорогу к трапезной. Их было, пожалуй, человек десять. Раскосые глаза и смуглая кожа обличали выходцев с Южного континента.

Позади, мелко семеня и заметая мантиями пыль, чародеи быстро образовали полукруг, взяв друг друга под локоток. В центре полукруга был обгоревший альбинос, крайние маги положили руки ему на плечи. Сейчас спляшут!

Только ничего смешного в этом не было. Как я уже говорил, волшебство в нашем мире вершится медленно и требует огромных сил, иногда просто несоизмеримых с эффектом от заклятия. Произнести заклятие может каждый дурак, обучившийся в магической школе, а вот связать его энергетическими нитями, чтобы оно сработало – на это нужно время. Много времени, и еще больше – жизненных сил.

Правдивые Маги были вязальными крючками, ускоряющими исполнение заклятий Сколдинга Фрея, а так же – его энергетической подпиткой. Он наверняка здорово выложился сегодня ночью, чтобы затянуть раны, и не рисковал лезть в рукопашную. Я не знал, какие чары у него на уме, однако вперед он пустил людей в сером. Значит, смертоносец собирался обеспечить им магическую поддержку, скорее всего, не очень сильную, чтобы самому остаться на ногах.

Вопрос: кого нам атаковать поначалу? Вернее, не так – кто из нас рискнет пробиться сквозь строй серых, чтобы вломить Фрею, а заодно и чароплетам, прежде чем смертоносец спустит заклятие с поводка? Он слишком далеко, чтобы прицельно бросить в него нож.

С боков, точно тени, возникли мои эльфы. Виджи снова заступила мне путь, резвая девчонка! Страха в ней не было и на столечко. Гритт, почему я не родился в эльфийском лесу?

Фрей мазнул по ушастым взглядом и снова уставился на меня. Издалека казалось, что в его левую глазницу вставлен хорошо отшлифованный рубин. Очень... хм, злой рубин.

Я подался в сторону, различив напряженное лицо Джабара. Рядом баюкал колотушку мой гном.

– Вчерашний знакомец, – определил Его Величество Трезвость. – Ты не сказал, что выбил ему глаз.

– И вышвырнул из окна твоей конторы. Живучий, сволочь.

– Злопамятный.

– Ага... Олник! На тебе белобрысый! Выруби его раньше, чем он бросит заклятие!

– Дохлый зяблик... А-а-апчхи-и-и! Но как?