Имена льда

— Принцип «картины мира». Особенность человеческого сознания — оно воспроизводит ту реальность, которая его сформировала. На самом деле планеты, которые мы колонизируем, совсем не похожи на Землю. И после того, как мы их осваиваем — тоже. И мы, люди, совсем не похожи внешне на людей, поскольку наши тела приспособлены совсем к другим условиям. Но наше сознание — человеческое. Ему нужен дом, смена дня и ночи, пейзажи, в которых много зелени и синевы. И мы это видим, вместо того, чтобы видеть мир таким, каким он есть на самом деле, — он неприятно ухмыльнулся. — Нестерпимое зрелище. Для человека, я имею в виду.

Дэн пожал плечами. Его никогда не тянуло в космос, не интересовали другие планеты. Безжизненные. Нечеловеческие.

— Принцип картины мира — то, что сделало возможным колонизацию, — продолжал Виктор. — И совершенно невозможным — контакт с внеземными формами жизни.

— С кем?

Виктор неопределенно помахал кистью.

— Со всеми остальными.

Дэн с сомнением посмотрел на него. Виктор Крамских — или человек, который так себя называл — по-прежнему задумчиво жевал травинку и рассматривал долину.

— Ты уверен, что это Земля? — спросил он после паузы.

Дэн кивнул.

— А вот я чертовски уверен в том, что нахожусь на планете бета/Mensa4, - Виктор оторвался от созерцания залитой солнцем реки и посмотрел на Дэна. — Как такое может быть? И как здесь мог оказаться ты?

Запросто, — подумал Дэн. — Один из нас либо не существует, либо сумасшедший.

Виктор снова уставился на реку. Дэну сильно хотелось уйти — он не знал, как вести себя с мертвыми, а с сумасшедшим и подавно. Виктор был беспокоен — он то и дело сдвигал брови, сжимал и разжимал пальцы, перегонял травинку из одного угла рта в другой. Больше всего пугал его взгляд — устремленный на реку, неподвижный. Если бы Дэн знал, куда идти, он бы сбежал.

— Собственно, я догадываюсь, — медленно произнес Виктор. — Ты дизайнер?

— Да. Это мой ландшафт, — ответил Дэн и запоздало подумал, что это вряд ли правда.

— Кто заказал этот проект? — спросил Виктор.

Дэн поколебался, но решил ответить откровенно:

— Заказ сделан через подставных лиц. Но есть подозрения, что за ними стоит Космическое бюро.

Виктор кивнул.

— Это правда? — спросил Дэн.

— Вполне возможно. Только я не знаю, зачем. И как. Мне они говорили, что это невозможно.

На солнце набежало облачко. Река погасла. Виктор встрепенулся. Он выплюнул травинку, которую дожевал до самой метелки, и, не оглядываясь на Дэна, двинулся куда-то вдоль опушки. Стоило ему пройти несколько шагов, прямо под его ногами в густой траве обозначилась тропинка. Дэн с минуту наблюдал, как тропинка расширяется, приобретает цвет, как проступают сквозь нее узловатые корни.

— Эй, ты можешь управлять наносетью? — крикнул он вслед Виктор.

Тот остановился. Оглянулся.

— Наносетью? Ах, да… Я могу управлять всем, что имеет информационную природу.

— Как?

Виктор снова задумался, а потом неуверенно ответил.

— А никак. Достаточно просто захотеть. Извини, приятель. Мне надо подумать. Приходи завтра.

— Я не знаю, как отсюда выбраться, — признался Дэн. — Так что я, скорее всего, никуда до завтра не денусь.

— Иди по этой тропинке до калитки, — Дэн увидела, как у его ног намечается точно такая же тропинка, но она вела вглубь леса в обход ельника.

— Я повесил на выходе калитку, — продолжал Виктор. — Нечего вламываться прямо через пейзаж.

Он отвернулся и быстро пошел прочь. Дэн немного постоял, глядя ему вслед, а потом, поеживаясь, двинулся по тропинке — становилось прохладно, чернота ельника на фоне сумерек нагоняла мистический страх.

— В следующий раз сигарет захвати, ага? — донесся до него голос Виктора.

Дэн не ответил. Сейчас он всерьез был уверен, что следующего раза не будет. Что он, едва только выберется отсюда, позвонит Карпову и откажется от этой работы.

Минут через двадцать Дэн увидел впереди калитку. За ней виднелся палисадник, дорожка бежала через неухоженный сад, между аккуратными рабатками с ноготками и бархатцами к крылечку. Дома почти не было видно из-за зарослей дикого винограда. Но Дэн узнал его сразу.

Это был кукольный домик, который он восемь лет назад построил для Милы Кунц. До его слуха донесся детский смех и неразборчивая речь. Голос определенно принадлежал Миле. О смехе Дэн ничего сказать не мог — девочка никогда не смеялась в своем посмертном мире. Во всяком случае, при нем. Дэну почудился запах чая и сдобы, он отчетливо представил игрушечный сервиз и удобное кресло-качалку с пушистой накидкой в голубую и темно-синюю клетку. Интересно, что скажет Мила, если он заглянет в гости? Он не станет напрашиваться на чай — просто скажет, что зашел узнать, не плачет ли больше Плит.

Он взялся за щеколду.

В палисаднике что-то зашевелилось и прямо через куст дикой розы, усыпанный мелкими розовыми цветками, к нему потянулась изящная голова жирафа. Дэн схватился за прутья калитки, рванул ее на себя и буквально ввалился в палисадник.

В последний момент ему удалось сохранить равновесие. Он выпрямился и увидел свою машину — шагах в десяти, у обочины проселка.

* * *