Имена льда

Дэн стоял один посреди Склепа — в самом центре круглого полутемного зала, опоясанного поблескивающей панелью. Приступ головокружения пройдет через несколько секунд — к сворачиванию пространства невозможно привыкнуть. Зато к головокружению можно. Даже необходимо — если ты настоящий мастер и создаешь мир в натуральную величину. Халтурщики работают с настольными моделями — лепят примитивные ландшафты из готовых запчастей, используя два десятка популярных схем, и втюхивают клиенту как «уникальный проект». В нем, конечно, жить можно, в таком мире. Но и только. Настоящие миры делаются иначе — дизайнер сам должен пройти по нему, присмотреться, прислушаться к запахам и собственному пульсу. Микромир ничем не отличается от реального ландшафта — с точки зрения человека, который в нем живет. Впрочем, халтурщики и реальные ландшафты делают, не вынимая зада из складок кресла. Им все равно, с кем работать — с живым или мертвым.

Честно говоря, Дэну тоже было все равно.

Он зажмурился, сосчитал до десяти. Подождал еще немного — перед глазами все еще мелькали желтые и коричневые пятна, — открыл глаза и сделал два осторожных шага. Слегка пошатнулся.

— Код MU32 — сказал он.

Терминал мигнул и вывел на экран сообщение об успешном обновлении мира MU32.

Дэн свернул свой пульт, сунул в карман инфоблок и направился к выходу.

Ему было все равно, с кем работать — с мертвым клиентом или живым, но находиться в Склепе было муторно. Дэн не мог заставить себя задержаться и поработать еще с двумя-тремя мирами. Он зайдет сюда после обеда. А лучше, завтра.

Несмотря на тонкие настройки климат-контроля, в Склепе всегда было холодно, а когда особенно нервные посетители поднимали температуру, становилось жарко, как в аду. Изменение освещения тоже не помогало — оно было либо тусклым и сумеречным, либо сразу же, без переходов, нестерпимо ярким, слепящим, словно в больнице или камере для допросов.

Дэн никогда не пытался сделать свое пребывание в Склепе более уютным. Он знал, что это бессмысленно — живому не может быть уютно среди мертвых. Он спускался в Склеп почти каждый день, делал свою работу и уходил до того, как руки начинали ощутимо дрожать. Он не верил в духов, не слышал мистических голосов — он был просто жив и, следовательно, несовместим с обитателями Склепа. Он старался с ними не встречаться. Никогда не сопровождал родственников своих клиентов во время посещений — в его мирах невозможно было заблудиться. Провожатый был нужен только из-за страха встречи с умершим — а тут Дэн ничем помочь не мог. Тому, кто боялся, по его мнению, вообще не стоило посещать Склеп. Да и никому из живых не стоило этого делать.

Посмертные миры создавались совсем не для свиданий — это было место вечного упокоения. К тому же у покойного никто не спрашивал, можно ли его потревожить и когда именно. Поэтому, когда посещения посмертных миров вошли в моду, Дэн ввел в базовую программу дизайна функцию убежища, в котором умерший мог спрятаться от незваных гостей. Эта возможность не значилась в заказе, он даже не обозначал убежищ в проектах — он просто создавал их и считал это делом профессиональной этики.

— Ну что, ты сможешь сбежать от своих покойничков? — спросила Магда.

Они встретились за обедом в Центре. Дэн с удовольствием рассматривал Магду — она была реальной, теплой и живой. Он почти не слушал, что она говорит — это не имело значения. Вполне достаточно ее видеть.

— Ты собираешься отвечать? — раздраженно поинтересовалась Магда.

— А?

Она закатила глаза.

— Ты снова полдня проторчал в Склепе?

Дэн кивнул.

— Ты спятишь со своими мертвецами, — отрезала она. — Ты что, больше не имеешь чем заняться?

— Солнышко, ты прекрасно знаешь — за мертвых платят гораздо лучше, чем за живых.

Он немного кривил душой — платили примерно одинаково и за мертвые миры, и за реальные ландшафты, но заказов на мертвые миры было больше, а возни с ними куда меньше.

— Ну, раз тебе так хорошо платят, мы можем позволить себе две недели у моря? — сказала Магда.

— Ты можешь жить у моря хоть целый год, — ответил он.

Это был неправильный ответ. Она судорожно сжала вилку.

— Мне не нужны твои поделки, — сказала она как могла холодно. — Я хочу к морю. К реальному морю. И я туда поеду — с тобой или без тебя.