Имена на поверке

Солдатские дороги,
коричневая грязь.
С трудом волочишь ноги,
на климат разъярясь.
Лицо твое багрово —
холодные ветра
сговаривались снова
буянить до утра.
Набухла плащ-палатка,
лоснится под дождем.
На то ноябрь.
   Порядка
от осени не ждем.

Боец, идешь куда ты
и думаешь о ком?
Шрапнельные снаряды
свистят над большаком.
А где же дом, в котором
просох бы да прилег?..
За голым косогором
не блещет огонек.
Тебе шагать далече —
холмов не перечтешь,
лафет сгибает плечи,
а все-таки идешь.

Ведут витые тропы,
лежат пути твои
в траншеи да в окопы,
в сраженья да в бои.
Шофер потушит фары
под вспышками ракет…
На западе
   пожарам
конца и края нет.
Кричит земля сырая:
— Спеши, боец, вперед,
оружием карая
того, кто села жжет!

От гнева — дрожь по коже,
соленый пот на лбу;
ногам легко,
   и ноши
не чуешь на горбу.
И греет жарче водки
нас воздух фронтовой.
И радостные сводки
рождает подвиг твой.

Солдатские дороги
придут издалека
к домашнему порогу
со славой на века.

1943 г.

В нашем небе

По небу солнечному рыская,
Сторожко крадучись вперед,
В голубизне гудящей искрою
Проплыл немецкий самолет.

Не спит зенитное оружие —
Дорогу в город не ищи:
Разрывов белых полукружие
Зажало недруга в клещи.

Видали жители окрестные,
Как, распушив трубою хвост,
За дымовой густой завесою
Метнулся прочь незваный гость.

Цехов бессонных не бомбить ему,
Куда ни рвись, отрезан путь.
Фашист под нашим истребителем
Юлил, пытаясь улизнуть.

И пулеметными трещотками
Звучало облако вдали,
Сухие очереди четкие
На сердце музыкой легли.

Порода коршунов не гордая,
Опасность им горька на вкус.
В глухой овраг, южнее города,
Он бросил свой гремучий груз.

И сквозь волну ветров прибойную
Пронес над кровлями села
На фюзеляже две пробоины
И два простреленных крыла.

Начало

Лес раскололся тяжело,
Седой и хмурый.
Под каждым деревом жерло
Дышало бурей…

Стволам и людям горячо,
Но мы в азарте.
Кричим наводчикам:
— Еще,
Еще ударьте!.. —
Дрожит оглохшая земля.
Какая сила
Ручьи, и рощи, и поля
Перемесила!
И вот к победе прямиком
За ротой рота
То по-пластунски,
   то бегом
Пошла пехота.

13 сентября 1944 г.

Виктор Лузгин

«Далекий сорок первый год…»

Далекий сорок первый год.
Жара печет до исступленья.
Мы от границы на восход
Топтали версты отступленья.

Из деревень, в дыму, в пыли,
Шли матери, раскинув платы.
Чем мы утешить их могли,
Мы, отступавшие солдаты?

Поля, пожары, пыль дорог,
Короткий сон под гулким небом
И в горле комом, как упрек,
Кусок черствеющего хлеба.

«Коль выйдет так, что полем боя…»