Именем человечества

– Вот такие у меня дела, – закончил Дмитрий свой рассказ о работе в лаборатории. – Все, как видишь, о'кей! А теперь... Надо мне еще поговорить с тобой... Не знаю, как и начать. Вчера еще хотел, да как-то... Словом, решил я жениться, папка.

– Ну, что же... Пора, сынок. Кто же она, твоя невеста? Уж не эта ли симпатичная физичка, которую ты провожал вчера с поезда?

– Что ты, nanat Это так... Небольшой дорожный флирт, А невеста... Вот, смотри, – вынул Дмитрий из кармана фотографию. – Алена. Она в детском саду работает. Но такая девушка, скажу я тебе!

– Главное, чтобы тебе нравилась.

– Да я теперь без нее жить не смогу!

– Это хорошо, сын. Что же она с тобой не приехала?

– Она тоже поехала к своей матери, чтобы все, как говорится...

– Понятно. И когда вы собираетесь... Когда решили оформить все это?

– Вот приедем из отпусков и...

– Значит, через месяц? А какое у нее образование, Дима?

– Можно сказать, никакого. Да разве это имеет значение?

– Вообще-то имеет...

– Но не главное же? А, папка?.

– Как тебе сказать… Нет, не главное, конечно.

– Вот и я думаю. А как ты?

– Что я?

– Ты не собираешься жениться на этой... Тропининой? Зорин невесело усмехнулся:

– Разве я похож на жениха?

– Да это я так, к слову. Чтобы знать, как мне держаться с ней, когда мы познакомимся.

– Видишь ли, сын, интеллигентная женщина сама даст понять, как с ней держаться.

– А она что, очень интеллигентная?

– Очень, Дима.

– Дай-ка я еще раз на нее взгляну, – Дмитрий взял со стола фотографию Тропининой, с минуту всматривался в ее лицо. – Да, похоже... Сколько ей лет?

– Она чуть моложе тебя.

– Моложе меня! А я думал... Когда же ты познакомишь нас?

– Попробую пригласить ее к нам завтра, вот так же вечерком, после работы. Только придется нам немного почистить свой ковчег. А то, сам видишь...

– Она не была еще здесь?

– Ни разу.

– Будь покоен, папа, швабру держать в руках я еще не разучился. Все будет блестеть. И вообще, я все организую так, что... Словом, покажем ей, что и мы не лыком шиты.

– Димка, Димка... Какой ты еще ребенок! – Зорин привлек сына к себе и прижался щекой к его вихрастой Шевелюре. – Ну, ладно, иди отдыхай, а я поработаю немного.

– Все сидишь над своей книгой?

– Да. Интересные мысли пришли сегодня в голову, надо записать, пока не забыл. Прости, что оставляю тебя.

– Работай, работай! Мне все равно надо сходить кое-куда.

– Надолго?

– Кто знает... Во всяком случае, не беспокойся, если задержусь немного. И дай мне, пожалуй, ключ, чтобы не тревожить тебя ночью.

– И все-таки, постарайся не очень допоздна, Дима.

– Ну что ты, папа, я же в отпуске. И не такой ребенок, как ты думаешь, – рассмеялся Дмитрий. – Чао!

Он запер за собой дверь и, дойдя до первого автомата., поспешно набрал номер:

– Алла?

– Да. Это ты, Дима? Боже, как я устала ждать! Весь день – ни одной живой души.

– А Виктор?

– Виктор! Он опять укатил в командировку.

– И ты совсем одна?

– С кем же мне быть? – капризно протянула Алла. – Я только тебя и жду. А ты не звонишь и не звонишь! Приходи скорее, Димочка!

– Иду, Алла, иду! – он самодовольно подмигнул диску автомата и зашагал по пустеющей улице.

3

– Ну, не спи, поговори со мной, – горячо шептала Алла в самое ухо, осторожно перебирая пальцами его спутавшиеся волосы.

– Я не сплю, честное слово, не сплю, – отвечал Дмитрий, не размыкая век. Он действительно не спал. Но ему не хотелось больше видеть эти молящие глаза, эти влажно блестящие губы, эту полную обнаженную грудь, смутно белеющую в полутьме спальни. Он вообще не мог сейчас объяснить себе, зачем он здесь, в этой огромной жаркой постели, с этой чужой, почти незнакомой женщиной?

– Ну почему ты молчишь, Димочка? – продолжала шептать Алла, прижимаясь лицом к его груди. – Скажи что-нибудь еще...

«Нет, этак можно сойти с ума!»

– Ну, что еще тебе сказать? – отозвался он, еле сдерживая раздражение. – Я уже говорил, что мне хорошо с тобой, что я никогда не встречал такой женщины, что я рад нашему знакомству. Что еще?

– Нет, ты не любишь меня... Ну, хорошо, хорошо, – прервала она себя, уловив его протестующий жест. – Не будем больше об этом, поговорим о твоей работе, об институте, о науке. Ведь я так отстала от всего...

«Слава богу! Это все-таки лучше, чем клясться в несуществующих чувствах», – Дмитрий открыл глаза, коротко зевнул:

– Право, не знаю с чего начать...

– Я понимаю тебя, Димочка. Ведь ты на самом стержне большой науки. А я... Помню, как на одной лекции по атомной физике наш профессор – такой был душка! – цитировал одного американца: «Теория элементарных частиц, – будто бы говорил тот, – представляется мне пирамидой, стоящей на вершине. И один бог знает, как она не развалится». Смешно! А ведь мои знания так и остались на этом уровне. Скажи, Дима, что сейчас нового в теории элементарных частиц, в атомной физике вообще?