Именем королевы

– Ты не заболел, Стоке? – озадаченно поинтересовался главный стражник.

– Наверное, сэр. – Она прокашлялась.

Как только ключи оказались в ее руках, она ловко подменила их на те, что стащила в Уайтхолле.

После церемонии она проследовала в комнату караула вместе с остальными стражниками. В дверях она остановилась.

– Проблемы, Стоке? – поинтересовался кто-то. Она дотронулась до краешка шляпы:

– Мне надо кое-куда.

Один из стражников снял факел со стены.

– Ты какой-то странный сегодня, Стоке. Она выхватила у него факел.

– Странно, когда сажают невинных людей. – С этими словами она ткнула факелом в соломенную кровлю и исчезла, моля о чуде, в то время как стражники завопили от страха и гнева.

Пиппа рванулась в сторону башни Бошамп, преодолела ступени до камеры О'Донахью и открыла дверь.

– И не сомневайтесь, – бросила она в темноту, – что я хоть на мгновение забыла о вашем обещании съесть свинью.

У Айдана вырвалось одно из тех кельтских восклицаний, что ей так нравились, и он тут же обхватил Пиппу так нежно, что у нее перехватило дыхание. Он ласково прошептал что-то по-гаэльски.

– А что это означает? – саркастически поинтересовалась она.

– Это означает, что ты – сияющее маленькое чудо.

– И дура, – добавила она, притворившись, что его слова для нее ничего не значили. – Явная дура.

Морт и Дов удивили ее. Как пара сторожевых псов, они терпеливо дожидались в назначенном месте, пока Пиппа и Айдан большую часть ночи добирались из Тауэра до берега реки. Полыхающая крыша помещения для охраны дала им возможность выбраться на улицу Пети-Велс. Но там они едва не столкнулись с подразделением стражников и вовремя укрылись в брошенном колодце. И хотя она в этом никогда бы не призналась, она с восторгом переживала каждый миг их совместного приключения.

– Наконец-то ты объявилась, – обрадовался Дов. – Монеты принесла?

– Отдам, как только я пойму, что вы все сделали, как обещали, – ответила Пиппа.

Оба, Морт и Дов, внимательно оглядывали Айдана.

– А это что за франт? Не тот ли, что спас тебя от позорного столба?

– И это все, что вам следует знать. – Она начинала нервничать. Эти двое никогда не заслуживали ее доверия, и ей явно не нравилось, как они тщательно изучают тончайшее полотно у рубашки Айдана и его кожаные сапоги. – Вы достали лодку? – спросила она Морта и Дова.

– К чему такая спешка? – Глаза Морта сузились.

Айдан шагнул к нему. Несмотря на долгую голодовку и бессонную ночь, он словно утес навис над Мортом.

– Мне показалось, – тихо вымолвил Айдан, – дама задала вам вопрос.

Крючковатый нос Морта задергался.

– Значит, так уже и дама? – насмешливо уточнил он, на всякий случай отступая от Айдана.

– Ах, ох, – вторил ему Дов, обмахиваясь воображаемым веером.

– Не обращай на них внимания. – Пиппа дотронулась до рукава Айдана. – Они всегда несносные.

– Не-снос-ные, – повторил Дов, подыскивая, как обыграть слово.

Она постаралась не показывать собственное раздражение, пыталась не смотреть на широкую гладь реки, где их ожидала, стоя на якоре, венецианская галера.

– Жаль, что вы не справились с такой простой задачей и не достали лодку. Придется искать перевозчика…

– Да там она. – Морт быстрым движением большого пальца показал вверх по течению реки. – Под навесом для лодок.

Девушка расплатилась с ними. Они попробовали монеты на зуб, кивнули, но не ушли.

– Все, – сказала Пиппа, – больше нет. – Она стащила с себя китель стражника и бросила его на землю. – Нам пора, – добавила она и пошла в сторону навеса.

Морт и Дав, ворча, растворились в темноте. Остановившись на полуразвалившихся ступенях к воде, она повернулась к Айдану:

– Вы поняли, что вам следует делать?

– Направить лодку к венецианской галере. – Он показал на прячущийся в темноте большой и неповоротливый корабль, стоявший на якоре в самой глубокой части акватории. Предрассветные отблески уже начинали подкрашивать затуманенное небо.

– Графиня заверила меня, что у вас дипломатическая неприкосновенность на борту. Как только окажетесь там, англичане не смогут арестовать вас. – Ком в горле мешал ей говорить. – Так тяжело прощаться.

– Знаю, любимая моя. – Он прижал ее к себе. – Если бы мне было суждено прожить тысячу лет, я бы и тогда никогда не забыл тебя.

– И хотя я вас не люблю, – прошептала она, отстраняясь, – я буду тосковать по вас, как по солнцу в мрачный осенний день.

– Пиппа…

– Хватай их! – прокричал кто-то из темноты. – Хватай беглецов!

Она посмотрела в направлении Галли-Ки, и сердце ее ушло в пятки. С одного взгляда она поняла, как она ошибалась.

Морт и Дов, получив от Пиппы деньги, сразу побежали к стражникам Пауэра.

Топот ног доносился со стороны темного переулка. Она схватила его за руку:

– Бежим!

Она радовалась, что предрассветная мгла скрывала нахлынувшее на нее радостное возбуждение. Мало кто, и, уж конечно, не ночной глашатай или стражники Тауэра, знал все ходы и выходы в лабиринте лондонских улиц так хорошо, как Пиппа.

– Следуйте за мной, – велела она Айдану, ныряя в кирпичную арку и вступая в темное царство Ист-Энда.