Именем закона. Сборник № 2

«Лейтенант», растопырив руки, всем телом навалился на «торпеду». Фуражка слетела с его головы. В то же мгновение Матерый, распахнув дверцу, выбросился наружу. Нож вонзился в край клавиши звукового сигнала, соскочив затем в паз поперечины. Резкий, внезапный звук оглушил; по лицам «милиционеров» скользнули испуг и растерянность. Матерый тоже замешкался, но лишь на секунду, а потом увидел как бы все сразу: лес по обочинам, жало лезвия, плотно застрявшее в пластмассе; ошеломленных, торопливо соображающих «гаишников», сзади — далекое желтое пятнышко приближающихся «Жигулей», пустую встречную полосу, мушку «вальтера» — и когда он его выхватить-то успел…

Выстрел прозвучал негромко и безобидно, будто хлопнули в ладоши. На лбу у «сержанта» словно раздавили клюкву. Закатились глаза, открылся рот, обнажив редкие, прокуренные зубы; и устало, как после тяжкой работы, он отвалился спиной назад.

«Чехлы менять — точно», — рассудил Матерый, целясь в «лейтенанта». Тот громко икнул от ужаса. Рука его, потянувшаяся было за пазуху, застыла в воздухе, как бы сведенная параличом.

— Будешь вести себя хорошо, эта штука не выстрелит, — процедил Матерый, усаживаясь за руль и вытаскивая из него нож.

Желтые «Жигули» пронеслись мимо. Проводив их взглядом искоса, Матерый тронулся следом. «Лейтенант» дрожал, затравленно глядя на него. Шептал как заклинание:

— Не убивай… только не…

Приметив ближайший съезд в лес, Матерый свернул с дороги. Брезгливо отпихнул потянувшегося к рулю «лейтенанта», почувствовавшего, видимо, недоброе в таком маневре.

— Не дергайся, гнида…

Остановился на краю поляны, куда вывела узенькая лесная тропка, окаймленная почернелым, истаявшим снегом.

— Ну, — вновь направил пистолет на ряженого, — теперь говори: кто, что, как, почему…

— Левка это… — прозвучал едва слышный ответ. — Левка. Ростовские мы…

— Ростовские, псковские… Что — Левка?! Концы резать хотел?

— Не знаю… Мы — нанятые, бойцы; я, он… — Опасливо зыркнул на мертвеца. — Равелло послал, он у нас пахан. Подсобите, сказал, человеку. Он заплатит. Левка, значит. Ну, мы сюда, в стольный град. Свиделись. Десять кусков за тебя посулил. С монетами ты, знаю. Там, у гаража, тебя ждали, но там стремно показалось. Ну, пока разгружался ты, Левка сюда нас довез, а сам в город подался.

— Ну, кончили бы меня, — равнодушно кивнул Матерый. — Дальше?

— Тачку в ельник, деньги к Левке… Он нам свои колеса оставил — неподалеку тут, в лесу… Показать?

— Не надо. Лева ждет?

— Сегодня, — с готовностью пояснил «лейтенант», не отрывая взгляд от пистолета, — в девять часов, вечером…

— Дома у себя?

— Ну да!

— Предварительно звонить надо?

— Не… Подъезжаем на хату, расчет — и разбежались.

— А ежели без расчета?.. И привет Леве?

— Ты что! Петля! Равелло удавит… Мы ж блатные, закон понимаем…

Матерый не удержался, фыркнул: закон!

— Ходки есть? — спросил резко. — Тянул?

— У меня — две, у него… — «лейтенант» вновь оглянулся на труп, — у Шила — четыре…

Матерый сунул «вальтер» за пояс.

— Помоги вытащить его, — приказал озабоченно.

Тело грузно опустилось на землю.

— Говорил же! — причитал «лейтенант», отирая ладони о брюки. — Зачем на мокруху идти? Не, чесалось у Шила! За десять-то кусков, тьфу! Если бы не Равелло…

Снова легкий хлопок. «Лейтенант» повалился на труп напарника, не застонав, словно в рот ему с размаху всадили кляп.

Матерый неторопливо осмотрелся. Вокруг стоял голый, тусклый весенний лес, превозмогающий прение трав и засилье глинистой, талой воды — пиши для своего воскресения.

Перевел взгляд на трупы. Это мясо надо упаковать в багажник: после придумать, где зарыть его; затем с машиной Левкиной разобраться — от нее многое потянется… не было печали!

И вдруг — голоса! Он ушам не поверил… Точно. Голоса. Люди. Идут сюда. Что им делать-то здесь в пору такую? С ума посходили? Слова… Что-то про подснежники, про сморчки… Ну сколько же на свете белом идиотов праздношатающихся! И все, как назло, там норовят очутиться, где дьявол бал правит…

Он влез в машину; газуя на раскисшей почве, развернулся и ринулся обратно, к шоссе. После, выбравшись на асфальт, рванул вперед, выжимая из двигателя весь ресурс мощности. Исподволь утешал себя: правильно, свидетелей убирать не стоило, да и не получилось бы, — тут пулемет нужен, а так — кинутся врассыпную, и… Но зато теперь — труба! Ненависти к Левке не было. Не деньги Левке нужны были. Деньги — гонорар этим ублюдкам дохлым. Концы Лева резал. Занервничал, трус, так и есть!

Теперь. Трупы, считай, уже найдены. Машину Левину тоже обнаружат, без вопросов. Дальше — просто. Выяснить личности ряженых — чепуха. Ситуацию поймут: неудачно нарвались. А зачем на гастроли пожаловали? Тоже, в общем, не тайна тайн. Преступный мир секреты хранит, как дырявый мешок — змей. Сведения из него просачиваются куда надо, руслами многочисленными и налаженными. Выйдут конечно же на Равелло, от него — к Леве, и начнется! Вся железнодорожная эпопея раскрутится, каналы сбыта, а далее — сопутствующие дела Хозяина, а на тех делах большие люди… А причиной — пугливенький Лева… Скотина, мразь!