Именем закона. Сборник № 2

Из оперативной информации, телефонограмм

…Овечкин М. П. (кличка «Равелло»), житель города Ростова-на-Дону, в настоящее время работает ночным сторожем в розарии. По оперативным данным — возглавляет преступную группу через цепь особо доверенных лиц. Прямых доказательств противоправной деятельности Овечкина М. П. не имеется. Связь с помощниками осуществляет внезапно, по неустановленным телефонам. Убитые Семенов В. В. («Шило») и Скурин Д. И. («Псих») — подручные Овечкина, специализировались на рэкете. Согласно Вашим указаниям, за Овечкиным М. П. установлено наблюдение с привлечением дополнительных средств…

…докладываю: обыск места жительства Колечицкого Л. А. результатов не дал. Экспертизой установлено: все следы пребывания в квартире каких-либо лиц тщательно уничтожены, ценности вывезены. Перспективным материалом для дактилоскопирования представились две порожние бутылки из-под напитка «Байкал», обнаруженные в правом углу лоджии. Выявленные на бутылках пальцевые отпечатки отосланы для экспертизы.

…УВД г. Ростова-на-Дону сообщает:

Сегодня, в 15.00, гр. Овечкин М. П. задержан при совершении им квартирной кражи. При задержанном найдены инструменты, использующиеся для квартирных взломов, а также пятьсот английских фунтов стерлингов в банковской упаковке.

Из жизни Алексея Монина

…— Ну, и что делать будем, товарищ воспитатель? — Человек в форме, сидевший на рассохшемся стуле с облезлой дерматиновой обивкой сиденья, вытащил папиросу, замял узловатыми пальцами ее мундштук. — Два побега, драки нескончаемые — этого вот, Котова, сегодня изувечил: поведение вызывающее…

— Ну да и Котов не херувим! — Собеседник — полный, с залысинами и редкими рыжеватыми остатками волос, в мешковатом костюме, замасленном, тоненьком галстуке, являющем какую-то нелепую и одновременно необходимую деталь в общей гармонии его облачения, — выдернул глубоко скрытый под рукавом пиджака манжет рубашки, севшей от многих стирок. — А Монин… Наша тут вина, кажется. Ключа не подберем.

— Чи-истый! — протянул человек в форме не то насмешливо, не то раздумчиво. Черенком потухшей спички сковырнул присохшую к голенищу ялового сапога капельку грязи. — Вы что, его личное дело забыли? Ограбление магазина, вооруженное сопротивление милиции… сержанта ранил! В пятнадцать-то лет!

— Ну, а детство какое? Война…

— А у меня какое детство? — Человек в форме резко поднялся со стула Машинально оправил гимнастерку под ремнем. — Отца в гражданскую убили, нас у матери пятеро… Деревня, голод, я — за старшего… А у вас?

В дверь постучали. Вошел подросток: крепкий, большеголовый, насупленно-сдержанный, в громоздких, с побитыми мысками ботинках. Враждебно-затаенный взгляд скользнул по комнатке, ушел в себя, глубоко.

— Присаживайся, Монин, — вздохнул человек в форме, внимательно рассматривая дымящуюся папиросу. — Куришь, поди?

— В рот этой отравы не беру, — прозвучал ответ. — Не дурак, чтобы потом гноем отплевываться.

— А я, выходит… — начал военный изумленно.

— Ну, вот что, Алексей, — вступил человек в гражданском. — Я, как воспитатель, должен в последний раз тебя предупредить: если…

— Если, если… — Парень вскинул яростно блеснувшие глаза. — За дело я Котову впечатал, гниде! Кого хотите спросите… Разжирел на кухне, силы от харчей понабрался, куролесит, падла, в миски харкает, кто ему слово скажет; обирает всех… И чтобы я ему койку заправлял и пятки чесал…

— Вывернул ему стопу, избил зверски, — констатировал военный. — Табуретом! Сотрясение мозга, губу зашивали, два ребра… сломаны, врач говорит — в больницу надо везти, в город. Это же преступление! Он тебя… хоть пальцем тронул?

— Других тронул.

— Монин! — Воспитатель коротко оглянулся на военного. — Дай слово, что больше такого не повторится. Слово мужчины.

— Не дам.

— Почему?