Именем закона. Сборник № 2

— Есть, есть указания, — подтвердил Викторов, — директор лично распорядился.

— Я ничего не знаю.

— Ну, позвоните ему. — Викторов устал и не хотел препираться.

Сторож решительно снял телефонную трубку и внезапно согласился:

— Забирайте. Пожалуйста.

Викторов полистал толстую замусоленную тетрадь.

— Вы сюда все машины записываете?

Некоторое время сторож оскорбленно молчал. Казалось, вопрос так возмутил его, что он и речь потерял.

— А как же иначе? — сказал он наконец. — Как бы вы хотели?

— А груз проверяете?

Прошла, наверное, целая минута, пока Скоробогатов ответил:

— А вы как думаете?

Сегодня Сокольникова не задевал его тон. Сторож изо всех сил старался рассердиться, показать свое презрение, но получалось это у него неловко, даже смешно, как всегда бывает у робких, неуверенных в себе людей. Он пытался придумать слова пообиднее, поязвительнее, да выходило все невпопад. Сторож понимал это и волновался все больше.

— У вас какая группа? — тихо спросил Викторов.

— А это… к делу не относится. Вторая группа у меня. Вам это знать ни к чему! — нервно и отрывисто говорил Скоробогатов.

— Да я просто так спросил. Скажите, не может быть такого, чтобы в накладной было записано одно, а вывезли другое?

— Что другое-то? Компот с вареньем? Я все контролирую. Не может быть! Исключено. Есть еще вопросы?

— Нет, вопросов пока нет. Спасибо вам. — Викторов передал книгу Сокольникову. — Пойдем, Олег.

— Вторая группа инвалидности, — в сердцах сказал Викторов на улице. — Они его специально по всему городу искали, это точно. Какое там варенье — слона вывезти можно, если только под фанеру покрасить!

Оказалось, что главбух наконец закончил свой отчет. Оказалось также, что пиломатериалов и всяческого леса на заводе в наличии было на сорок шесть тысяч рублей меньше, чем по бумагам. Главбуха все это не очень беспокоило — спроса с него нет, но для вида он немного посокрушался, поахал, почмокал губами.

Пришел Зелинский, проглядел отчет и авторитетно заявил:

— Это ошибка. Быть такого не может.

Викторов равнодушно пожал плечами. Зелинский так же уверенно продолжал:

— Я вам скажу, в чем тут ошибка. Во-первых, мы считали очень приблизительно. Я просто не хотел спорить, когда ваш специалист таксировал штабели. Во-первых, в незавершенном производстве наверняка произошла путаница с расценками. Это, к сожалению, дело обычное — мы каждый квартал по десятку новых видов продукции выдаем. У нас такие объемы, знаете ли… Непосвященным трудно.

Он даже, кажется, сочувствовал Викторову и Сокольникову.

— Мы посмотрим, — только и сказал Викторов, засовывая бухгалтерский отчет в свою папку.

Сегодня Сокольников впервые в жизни ехал на настоящей оперативной машине с сиреной и рацией. Машину вызвали, чтобы перевезти изъятые документы: в руках такую кучу унести было невозможно. Водителя машины — крепкого, коренастого, уже в возрасте — все называли просто: Гена. Гена водил с показной лихостью — входил в повороты, почти не снижая скорости, резко тормозил и заставлял двигатель реветь при переключении передач. Весь колесный транспорт делился для него на «чайников» — так он называл владельцев личных автомашин — и «таксеров». В первую группу, впрочем, он иногда заносил и грузовые автомобили. И те и другие, по его убеждению, ездить не умели и только мешали нормальному уличному движению. Пешеходов он вообще не признавал, для них в его лексиконе обозначения не было. Однако, как скоро убедился Сокольников, покидая свое рабочее место, Гена становился нормальным человеком.

Когда все книги перетащили, кабинет стал похож на изрядно запущенный архив. На подоконнике, на сейфах, на телефонном столике и шкафу для одежды лежали тома.

— Ну вот, — удовлетворенно оглядел кабинет Викторов. — Теперь давай подумаем над тем, что мы имеем и что будем делать дальше.

— Имеем тонну макулатуры, — пробормотал Сокольников, ощутил строгий взгляд своего начальника и умолк.

— Неким работникам завода «Стройдеталь» перестало хватать зарплаты, — заговорил Викторов. — Тогда они стали договариваться со строительными организациями и выписывать фиктивные накладные на стройматериалы. Знаешь, что такое «фиктивные»?

— Это значит, что липовые, — тон у Сокольникова был мрачноватый. Он чувствовал себя в положении школяра, и это ему не нравилось.

— Не совсем. Они, эти жулики, люди не глупые и машины порожняком с завода не гоняли. Просто грузили поменьше, чем показывали в накладной. Или другим сортом, подешевле. А излишки, естественно, продавали на сторону. Понятно?

Сокольников кивнул.

— Все понятно? — допытывался Викторов.

— Все, все.

Викторов вздохнул:

— Хорошо тебе. А мне пока что очень многое не ясно.

Насмешки в его словах не было. Грустновато они прозвучали.

— А что именно не ясно? — осторожно спросил Сокольников.

— Да так… — Викторов легонько стукнул ладонью по столу. — Будем работать…