Именем закона. Сборник № 3

У них наверняка есть пароль для переговоров с любым городом, кроме прямой связи с нашей уважаемой организацией, оная же мне и на дух не нужна…

Узнать пароль? Как? Подслушать? Да ведь скорее всего — кончится мой срок здесь, но я так ничего и не узнаю…

Что же делать, что… Сидят на хвосте, не слезают — вон, в окне шляпа с перышком, наверняка мой наружник. Даже не считают нужным скрывать. А зачем им скрывать?

Вечером зашел сын. «Папа, ты не прав». — «А ты? А… мать?» — «Так мы ничего не решим». — «А что ты хочешь «решить»?» — «Мне предложили в школу. Нашу школу, это будущее, карьера, но ты должен соединиться с мамой. Без этого меня не возьмут».

Щенок и дурак, зачем я тебя родил? Эх, ты…

— Гоша…

У него вспыхивают глаза, так я его называл в редкие минуты дружбы и любви…

— Гоша… я хотел попросить тебя об одолжении… — Умолкаю, все безысходно. Он выслушает, пообещает и тут же донесет. «Органы» для него — все. Идефикс, или «идея фикс», как говорит его мамочка…

— Я согласен. Не бойся, отец, я не сволочь, каковой ты полагаешь нас с матерью.

— Я могу тебе верить?

— А у тебя есть другой выход? — Мне кажется, что он усмехается — откровенно, в лицо.

У меня нет другого выхода, он прав…

8

Зачем это было нужно? Зачем… Я настаивала на встрече, просила, смотрела влюбленными глазами и надеялась, как дура, что все эти увертки, ужимки и прыжки произведут на него впечатление. И вдруг поняла — пронзительно и горько: зачем? Стану его любовницей, тайным его пороком? Чтобы шантажировать его и требовать помощи Игорю? Боже, какая гадость… Тридцативосьмилетняя кокетка, или, как говорили молодые люди тех, далеких, шестидесятых: «Все девочку строишь?»

Жизнь сломана… Какая я идиотка: в конце концов, каждый сын рано или поздно покидает мать и отчий дом, а я думала — наивная дамочка, — что Игорь будет при мне как «при всегда»…

Что есть жизнь, может быть — быт? Четкий ритм и даже алгоритм — встали, умылись, оделись, позавтракали, потом работа и заботы, магазины и обед кое-как, а вечером ужин вдвоем, мой мальчик дорогой, мой мальчик… Иногда мы ходили в кино, реже — в театр. Он любил не «рок», а серьезную музыку, и он был не «мент», а человек…

Однажды он уехал в пионерский лагерь. Оттуда он написал, что весело, много речек и озер и что ему хотелось бы лодку. И я заняла кучу денег и купила ему эту лодку — разборную, всем на зависть…

Она давно уже пылится на антресолях, он забыл о ней…

…На работу идти не хочется… Дурно пахнущие рты, дурные инструменты, нет боров, нет лекарств, нет ничего… И СПИД — его опасность стала вполне реальной. Моя медсестра не кипятит инструмент и говорит, что за 120 рэ кипятить не станет…

…Я стояла, одетая, у дверей, когда раздался звонок и старушечий голос спросил:

— Зинаида Сергеевна?

— Да, кто это?

— Бабушка, не слышите, что ли? Я звоню, чтобы сказать: зубы болят, а мне соседка Тоня сказала, что вы, Зинаида Сергеевна, очень даже сносный зубтехник…

— Я не техник…

— Ладно, все равно. Я к вам приду. Вы когда работаете?

— Сегодня с 15.00.

— Ждите.

В трубке раздались короткие гудки, в полном смятении (почему?) я вышла на лестницу, вызвала лифт и спустилась на первый этаж. Странный звонок…

Но ни в этот день, ни на следующий, ни на третий никто ко мне так и не пришел. Во всяком случае, бабушки не было ни одной…

9

В отделении Темушкин встретил исподлобья:

— К начальнику.

— А… что? Я разденусь (на мне был плащ).

— Незачем.

— Товарищ капитан, что случилось? — Я вижу, он не шутит, и становится страшно…

— Подполковник тебе сейчас все объяснит, малахольный… — В глазах его мелькает что-то похожее на жалость, и я обрываюсь в пропасть. Равнодушный, достаточно молчаливый Темушкин… Произошло что-то серьезное.

Иду к начальнику, волоку ноги, секретарша курит у окна:

— Чего натворил?

— Степанида Ивановна (я всегда изумлялся ее редкостному имени), ничего, уверяю вас.

Она качает головой, над которой возвышается Бог знает что, и огорченно произносит:

— Игорь, ты с ним не спорь. Авось и обойдется…

Вхожу, наш толстяк (на чем он толстеет?), кажется, делает вид, что читает газету. Поднял глаза (как в кино — на манер Моргунова), предложил сесть.

— Зотов, тебе… Ты где служишь?

Молчу. Что ответить на такой вопрос?

— Вот докладная: 14 мая не выполнил распоряжения ответственного дежурного капитана Темушкина. Тебе приказали ни во что не вмешиваться… — Замолчал, хлопает глазами, и вдруг я понимаю, что он проговорился.

Но это надо проверить.

— Как это? — строю дурака. — Во что? Не вмешиваться?

Он спохватывается.

— Тебя… планировали в РК КПСС, на партконференцию. А ты? Ты ушел неизвестно куда, так?