Именинник

Мое сердце замирает, а чувство стыда за свою одержимость убивает мою эрекцию. Я, наверное, худший друг из всех. По крайней мере, у других парней, которые насмехаются над тем, что Оливия Мэттьюс — сексуальна, есть подружки, случайные связи или другие фантазии. У меня нет желания ни к кому, кроме женщины, которая относилась ко мне как ко второму сыну. И я точно не собираюсь отступать от своего плана.

Я ухмыляюсь, пытаясь скрыть свой дискомфорт от признания Дженсена.

— Для чего нужны лучшие друзья? Я лгу, уже смирившись с тем, что он никогда не простит меня, если узнает хотя бы малую часть того, что происходит у меня в голове, когда речь заходит о его маме.

Глава 2

Оливия

Стряхивая слезу, я сосредоточиваюсь на том, чтобы достать из кастрюли сваренные яйца. Все утро я пыталась сдержать слезы, но трудно не думать о том, что мой ребенок начинает учиться в старших классах.

Что последнее лето его детства, пролетело в мгновение ока. Что меньше, чем через год он шагнет во взрослую жизнь. Что я не буду слышать его шаги по дому в разное время суток, не буду заводить с ним случайный разговор, в коридоре или за обеденным столом, вдохновляясь тем, что происходит в его жизни.

Из моего горла вырывается икающий всхлип, и я прочищаю его, прежде чем снова начать плакать.

— Вы в порядке, миссис Мэтьюс?

Я оглядываюсь через плечо на Коула, лучшего друга моего сына, и слегка улыбаюсь ему.

— Конечно. Завтрак готов. Вы с Дженсеном собрались?

Он улыбается, подходит к шкафам и достает стаканы с тарелками для всех нас. Он хороший ребенок, и я снова и снова благодарна за то, что мой сын подружился с ним.

— Доброе утро, мам, говорит Дженсен, встряхивая свои мокрые волосы, пока идет к холодильнику за апельсиновым соком.

— Доброе утро, малыш. Старшая школа, ты готов? Я пытаюсь спросить с радостью, но мой голос дрожит.

Он останавливается и смотрит на меня, его расчетливые голубые глаза блуждают по мне так же, как делал его отец. При этой мысли на глаза наворачивается еще одна слеза, и он подходит ко мне, притягивая к себе.

— Мам…

Я вытираю лицо.

— Со мной все в порядке, честно. До тех пор, пока мне можно будет возить тебя в школу.

Дженсен закатывает глаза и направляется к столу, за которым уже сидит Коул со стаканом в руке.

— Да, это наша традиция.

Я ставлю тарелки с яйцами и сосисками, и сердце щемит от мысли, что у меня есть еще несколько месяцев, чтобы кормить моих мальчиков завтраком. Я откладываю еду и беру коробку, стоящую на холодильнике.

— Кстати, о традициях… С днем рождения, Коул. Я ухмыляюсь, протягивая ему завернутый подарок. Глаза Дженсена загораются, когда он понимает, что внутри.

Коул прочищает горло, крепко сжимая коробку.

— Вы, же знаете, что вам не нужно ничего дарить. Мне и так достаточно того, что я живу с вами большую часть времени.

Мой сын хмыкнул, снова закатив глаза.

— Чувак, мы уже давно предлагали тебе переехать.

Я натянуто улыбаюсь. Дженсен постоянно предлагает это, как будто это так просто — усыновить чужого ребенка. Я знаю, что у Коула не самая лучшая жизнь, и его родители ни разу не удосужились даже завести со мной разговор или прийти на игру. Я не могла бы и представить себе, что не буду знать, где мой сын проводит 80 % своего времени. Бывали дни, когда я подумывала о том, чтобы скачать приложение для определения местоположения, но я понимаю, что это слишком, ведь он уже взрослый.

Коул открывает коробку и улыбается, когда достает брелок.

— Чувак, это так круто.

— Тебе придется оставлять его в машине, пока ты в школе. Технически это считается оружием.

Дженсен смеется над моим предупреждением, а затем снова обращает внимание на своего лучшего друга.

— Мне пришлось убедить ее купить его, сказав, что нож не для того, чтобы резать людей.

Глаза Коула встречаются с моими, и он посмеивается.

— Я не планировал никого убивать в ближайшее время. Может быть, пару рыбок, когда мы в следующий раз пойдем в поход.

Я морщу нос, садясь в кресло.

— Я рада, что вы, мальчики, уже достаточно взрослые, чтобы самим ходить в такие походы. Мы с природой просто не созданы друг для друга.

Мой сын качает головой.

— Мы могли бы поспорить с тобой, так как у тебя есть огромная палатка и надувной матрас. Честно говоря, я удивлен, что ты воздержалась от покупки гигантского фургона.

Коул соглашается, щелкая пальцами показывая на Дженсена, когда тот начинает рассказывать о том, как я неудачно установила палатку.

Я втягиваю в рот часть нижней губы, и знакомая боль отдается во мне. Он никогда не знал, что его отец был в нескольких днях от того, чтобы купить палатку, а я так и не смогла заставить себя совершить покупку. Я лишь продолжала ежегодные летние походы, чтобы дать ему хоть какое-то ощущение нормальности после того, как наша жизнь была разрушена.

Прочистив горло, я встаю и спускаю свою длинную толстовку, которая задралась выше бедер. Леггинсам, которые я ношу, уже больше десяти лет, и они почти прозрачные.

— Мальчики, поторопитесь, мы можем съездить за кофе.

Им не нужно ничего объяснять, они быстро собирают свои вещи, и мы все направляемся к выходу.