Именинник (СИ)

— Вот именно! — жалобно протянула мама. — Ты — моя дочь! Кто тебе еще правду скажет, если не я?! У тебя же кроме твоей смазливой внешности ничего нет! — и минуя расстояние, она болезненно ткнула двумя пальцами в мой висок, будто пыталась до меня достучаться.

Я отпрянула от нее, как от злейшего врага, от которого нужно держаться подальше. Растерла кожу у виска, куда вонзились ее ногти и сглотнула. Раньше, когда мне бывало плохо, я ездила в Питер, к папе, чтобы почувствовать, что у меня есть поддержка.

— Лет пять-десять еще своей жопой покрутишь и все, — из вязких мыслей меня вырвал очередной шквал ругательств родительницы. — Помяни мое слово: будешь дальше так себя вести — останешься у разбитого корыта. Одна, без мужа и детей. Ни ребенка, ни котенка! — она загнула пальцы, будто вела счет.

— Мам, уходи… — и я опустила голову, подавляя в себе желание закатить скандал или разреветься.

— Кому ты еще нужна будешь, если не Серёже?! — приговаривала она, дергая меня за плечи, словно отрезвляя. Я грубо отбросила ее руки в сторону, делая шаг назад. — Такой шикарный парень, как королеву тебя на руках будет носить. Тебе так повезло, что он выбрал из всех именно тебя! Он берет тебя без приданного, — произнесла она воодушевленно, отчего меня замутило.

Я не вещь.

— Тебе на него молиться надо… — поучала она.

— И ноги ему целовать, да?! — хмыкнула я с сарказмом.

Мне хотелось рассмеяться ей прямо в лицо. И если бы не воспитание, данное отцом, я бы вытолкнула ее к черту из своей комнаты и не постеснялась бы применить силу.

— Не тебе меня учить, — отрезала я злобно, взирая на нее свысока.

— Глупая! — прыснула мама с жалостью в голосе. Женщина цокнула языком, качая головой. — Не повторяй моих ошибок.

— Мам, — я остановила ее лепет жестом уже в сотый раз.

Обсуждать с ней мою «никчемность», бедность и личную жизнь больше не имело смысла. Мне стало предельно ясно — мы вдвоем больше не сможем делить одну крышу над головой.

— Повторюсь — после Праги, ноги моей не будет в этом доме.

И когда дверь с грохотом захлопнулась, я рухнула на подушки, утыкаясь лицом в постель. Слез, почему-то, совсем не было. Только жалость к самой себе, чувство тягучего унижения, разливающегося по телу и глубокая обида. И внезапно возникший червячок сомнения, грызущий в моем мозгу адекватные мысли. Мои щеки горели, а губы дрожали от боли. Подобные отношения разрушительны для нас с Русланом.

«Лесь, почему ты не отвечаешь?» — мой телефон, отброшенный куда-то в угол кровати, неожиданно завибрировал.

«Ответь или я приеду»;

«Буду у тебя через полчаса».

Поджав под себя ноги, схватила телефон и дрожащими руками набрала текст. Я не хотела терять своего друга и именно мне предстояло поставить точку в этой истории.

«Рус, моей маме не здоровится»;

«Поговорим утром. Не приезжай», — добавила я и выключила телефон.

***

В вестибюле аэропорта Шереметьево я нервно теребила в руках мобильный. Приехала раньше остальных, уже успев пройти регистрацию на рейс. Спала я очень плохо, и круги под глазами не удалось скрыть даже плотным тональным кремом, отчего мое, без того понурое настроение, упало ниже плинтуса.

Руслан мне больше не звонил. Сообщений от парня так же не поступало и перед сном, проверив мессенджеры я все же убедилась в том, что слова моей матери — самая настоящая, циничная правда. Становиться развлечением молодого парня перед свадьбой не имело ни малейшего желания и глубоко выдохнув, я убрала телефон в карман. Грош цена отношениям, которые можно было прекратить одним, незатейливым сообщением с отказом.

Колючая обида призвала нервозность, из-за которой у меня все валилось из рук, вплоть до косметички с тем самым, вдребезги разбившимся, тональным кремом. Нужно было успокоиться.

Приезду Тани я была несказанно рада: взяв по стаканчику с двойным эспрессо, мы разместились в кофейне аэропорта. Оставались считанные минуты до вылета.

— Рейс задерживается, — судорожно втянув воздух в рот, протянула я, нервно поглядывая на часы.

Хотелось покинуть Москву как можно скорее. Таня постоянно озиралась по сторонам, словно ожидала кого-то.

— Слава богу, что рейс задерживается, — протянула она с тревогой в голосе. Коллега нахмурилась, бубня себе что-то под нос и вздыхая.

— Кого ты вообще ждешь? — хмыкнула я.

Вся съемочная группа была в сборе и ее опасения по поводу неявки кого-то из моделей мне показались беспочвенными. Ровно до того момента, пока она не сообщила мне о том, кто посмел не явится в аэропорт.

— Деверь твой должен приехать, — сказала она невозмутимо, наблюдая за снующими по вестибюлю аэропорта, людьми.

— Руслан?! — и я сразу же ощутила жжение, увидев его прямо напротив, направляющегося к нам.

Парень сравнялся с нами и поздоровавшись с остальными коллегами, приобнял меня. Это нормально, ведь для всех окружающих, мы с ним — семья. Глаза парня засияли, стоило ему посмотреть на меня. Искренне и невинно, без толики грязи и похоти, в которой вчера его обвиняла моя мама.

— Такс, ребята, давайте пройдем тогда к нашему выходу, — Таня демонстрировала свои организаторские способности.