Именинница

И все потому, что они должны прятаться. Потому что папа, который исчез, и пистолеты под мойкой, и мама, растворившая сим-карту в ацетоне на дне кастрюли, — все это означает опасность. Но никакой опасности не ощущается. Хюго сидит на углу кухонного стола перед окном, за которым ничего не происходит.

За полчаса он насчитал четыре машины на парковке, девять человек, возвращавшихся домой, и двух собак, помочившихся у одного и того же фонаря. И все-таки это было больше, чем вчера, когда за такое же время было только семь человек и одна собака.

Четыре машины и девять человек.

Если не считать тех, кто сидит в том большом черном автомобиле.

Том самом, который остановился на другой стороне улицы. Из него так никто и не вышел. А ведь там их по крайней мере двое, если никого нет на заднем сиденье.

— Что ты делаешь?

Мама. Он и не заметил, как она подошла. Она вообще хорошо умеет подкрадываться. И так приятно гладит по голове.

— Ничего. Просто смотрю.

— Пора спать, Хюго.

— Зачем? Завтра ведь все равно будет нечего делать.

— Затем, что… нужно соблюдать распорядок дня. Только так и можно сделать все это хоть немного похожим на нормальную жизнь.

Но Хюго продолжает сидеть. Если те двое выйдут из черной машины, на сегодняшний день людей будет одиннадцать.

Рекорд.

— Там ведь кто-то сидит, правда, мама? В том черном «БМВ», видишь?

— Где?

— Там.

Хюго показывает. Мама смотрит на него.

— Мне кажется, они такие же, как твой папа… из охранного агентства, я имею в виду. Папа поручил им присматривать за нами время от времени, чтобы быть уверенным, что у нас все хорошо.

Мама гладит Хюго по щеке. Какие же у нее ласковые руки!

— Еще пять минут, Хюго, а потом ты идешь чистить зубы. Договорились?

— Договорились.

Там, под деревьями, где дорога поворачивает.

Какая удача!

Еще одна собака, вчера ее не было. Итого три собаки.

И десять человек, если с тетей, которая держит собаку на поводке. Эта тетя похожа на бабушку, какой ее помнит Хюго.

Потом все снова стихает. Ничего, кроме птицы или кошки, которую, наверное, тоже можно было бы посчитать.

И в этот момент Хюго замечает нечто странное. Те двое, про которых мама сказала, что их прислал папа, сидят в шапках. В такую-то жару? Наконец они выходят из машины. Не успевает Хюго обрадоваться, — потому что с этими двумя у него уже даже не десять, а двенадцать человек — новый рекорд! — как они надвигают шапки на лица. И в таком виде — в черных масках — идут прямиком к их подъезду.

Прямо на него.

— Мама! Мама!

Хюго закричал изо всех сил, но мама двигалась медленно, она не понимала.

— Быстрее, мама!

Наконец она подошла, и Хюго не потребовалось ничего объяснять. Потому что мама увидела то, о чем он уже знал, и поняла то, что Хюго успел понять раньше нее. Двое мужчин в черных масках направлялись в их квартиру. И это не были охранники из папиного бюро. Эти люди несли смерть.

— Прочь от окна!

Мама больно схватила Хюго за руку, она никогда не делала ничего подобного. Но Хюго понял мать и следом за ней побежал к Расмусу, который в кровати играл в компьютерный футбол с пультом дистанционного управления на животе, и к Луизе, как будто в недобрых предчувствиях беспокойно вздыхающей во сне.

— Нужно запереть внутреннюю защитную дверь!

— Оставайся здесь, Хюго. У нас нет на это времени.

— Мы должны запереть ее, мама.

— Оставайся здесь, я сказала! Здесь, возле меня! И будем молчать.

До первого этажа всего какая-нибудь половина лестничного пролета. Семь шагов, Хюго считал. Именно поэтому отсюда было слышно всех, кто приходил и уходил. Хюго не понимал, как те, кто жил здесь до них, это выдерживали. Но теперь это было кстати. Входная дверь открылась и захлопнулась. Две пары ног уверенно зашагали к двери, а потом все стихло.

Мама потащила Хюго за собой в большую кровать. Она хотела, чтобы все лежали рядом. Даже Расмус почувствовал, что все серьезно, замер и даже не задавал вопросов. Хюго не мог припомнить, когда еще младший брат был таким неподвижным и молчаливым одновре- менно.

Потом снаружи забарабанили в дверь и стали ломать ее на части. Оставалась минута, может, меньше. Но Хюго знал кое-что, чего не знали ни мама, ни тем более люди в масках.

— Здесь есть запасной выход.

— Лежи, Хюго… Здесь, у меня под рукой.

— Тайный ход, говорю. Тот, о котором тебе говорил папа. Быстрей, мама.

Хюго поднялся и открыл гардероб, в паре шагов от кровати.

— Послушай, Хюго, я…

— Смотри сюда, мама.

Хюго опустился на колени рядом с открытым гардеробом и обшаривал рукой дно в поисках маленькой рукоятки, которая должна была торчать за дверной рамой. И он нашел ее, именно там, где рассчитывал.

— Здесь дно, как люк, мама.

Хюго потянул за рукоятку. Дно задвигалось и потянулось вслед за его рукой вверх. Хюго поднял его так, чтобы мама ее видела — большую круглую дыру.

И она стала входом в подвал и бомбоубежище, когда Хюго, перегнувшись через край, убрал гипсокартон.

В прихожей что-то загрохотало.

Еще один, больший кусок отлетел от двери.

Еще немного — и черные маски проникнут в квар- тиру.

— Я прыгну, мама, здесь невысоко. Ты подашь мне Расмуса, а потом…

— Прыгай, Хюго, прыгай.