Именинница

— Вчера я беседовал с Хермансон. Она сама меня об этом просила, потому что нуждалась в этом. И она рассказала мне о взломе, который ты сейчас расследуешь. И о том, что случилось в той квартире много лет тому назад, тоже… Так вот, Хермансон беспокоится за тебя.

— Вот как?

— Она рассказала мне о семье, погибшей от пуль с мягким наконечником, наполовину свинцовых, наполовину титановых. Одна в правую сторону лба, другая в левый висок.

Вильсон понизил голос еще на полтона, как будто опасался сам себя услышать.

— Так вот, у мертвеца с Бреннчюркангатан, как его описал мне дежурный, по крайней мере, все то же самое.

— То же самое?

— Да. Одна в правую половину лба, другая в левый висок. И пули — наполовину свинцовые, наполовину титановые.

Эрик Вильсон скомкал бумажную салфетку и бросил на пустое блюдце перед Гренсом.

— Ты связался со взломом квартиры, где ничего не украли, — и по уши увяз в прошлом. И вот спустя два дня появляется мертвец, убитый тем же способом. Это может быть случайным совпадением, иногда бывает и такое. Но, как полицейский, я никогда не верил в совпадения. А ты в них веришь, Гренс?

Он прилег отдохнуть — такое было первое впечатление. Не умер, просто уснул, чтобы потом пробудиться. Возможно, все дело было в улыбке, она всегда оставляет ощущение жизни. Но стоило Гренсу приблизиться, как все изменилось. Мертвец больше не улыбался. На лице застыла гримаса ужаса.

Или же сам момент смерти, осознание того, что сейчас все закончится.

Навзничь, на бетонном полу подъезда, в котором не сразу нащупаешь выключатель света. И в такой обстановке тоже может закончиться жизнь.

Гренс опустился на корточки рядом с трупом. Чертово колено не слушалось и скрипело, бедро протестовало, но боль означала жизнь, и сейчас Гренс принимал ее чуть ли не с благодарностью. Лицо разбито и окровавлено, взгляд комиссара упал на пулевые отверстия на правой стороне лба и левом виске.

Нет, это не было случайностью. Потому что Гренс, семнадцатью годами моложе, вдруг оказался в квартире на третьем этаже дорогого особняка, с прыгающей девочкой и четырьмя мертвецами. Его отбросило туда, словно ударной волной. Два пулевых отверстия тоже не были случайностью. И когда позже криминалисты измерили расстояние от носа до смертельной раны во лбу и от верхнего края лба до другой, на виске, пропорции оказались те же самые, Гренс готов был спорить на что угодно.

Тот же стрелок, тот же почерк.

И снова расследование ведет Эверт Гренс. Пусть старый и не такой проворный, как раньше, зато опытный и мудрый.

Именно он руководит операцией на месте. Ставит задачи, которые должны быть решены, и отвечает за все. И на этот раз комиссар просто не может не заметить тайник четыре на четыре сантиметра под паркетным полом.

— Его удостоверение личности, Эверт

Марианна Хермансон, в тонких латексных перчатках, протягивает набитый бумажник из черной кожи.

Гренс задается вопросом: как так получилось, что она и Свен Сундквист оказались на месте раньше него? Даже если Хермансон живет в центре города, Свену из дома не меньше двадцати минут езды на машине. Эрик Вильсон, как видно, потревожил их сразу после звонка дежурного, будучи уверен, что строптивый комиссар тоже прибудет сюда, прежде чем его удастся в этом убе- дить.

— Ограбление, по крайней мере, мы можем исключить.

Хермансон открывает набитый бумажник, вытаскивает водительские права из прозрачного бокового кармашка на одной стороне и пачку купюр из другого. Последняя состоит из пятисотенных банкнот, кроны и евро, вперемешку с сотенными долларовыми бумажками, в заметно меньшем количестве.

— Настоящие, — резюмирует Хермансон, проводя пальцем по ламинированной поверхности водительских прав, — контуры рельефа повторяют очертания Швеции на географической карте. — Я имею в виду права, — поясняет она. — Купюрами пусть занимаются кримина- листы.

Она демонстрирует комиссару удостоверение личности. Очевидно, на фотографии тот самый человек, который лежит на бетонном полу. Волосы с проседью взлохмачены, нижняя губа заметно толще верхней, редкие усы, тоже с сединой, ровно подстрижены. Три родимых пятна на щеке образуют треугольник — два глаза и нос под ними. Лицо на лице.

— Дейян Пейович, сорок семь лет. Судя по имени и внешности, уроженец Балканского полуострова. Если он есть в наших базах, скоро мы будем знать о нем все.

Гренс молчит, устремив невидящие глаза на покойника.

— В чем дело, Эверт?

— Имя… Кажется, я где-то его уже встречал.

— Ты где-то его уже встречал? Где?

— В том самом деле, помеченном красным флажком. Он из тех, кого мы безрезультатно допрашивали в ходе расследования. Знакомый главного подозреваемого. Он есть в наших базах, можешь не сомневаться.