Иметь королеву

Владимир подавленно молчал. У него создалось впечатление, что этот светлоглазый адъютант и не человек, а злой дух, незримо присутствующий с ним во время скитаний в Калчах. Но самое главное: знает он о грузе или нет? И где Дима?

— Где солдат, что был вместе со мной? — спросил он наконец.

— Сынок? Ты увидишь его, после того как ответишь на самый главный вопрос, — сказал Мещеряков.

Владимир кивнул, соглашаясь.

— Трупы, — сказал Мещеряков. — Много трупов. Сначала «вулканологи», потом группа у подошвы Калчевской. Большие деньги. Суета. И все это из-за одного человека — тебя. Скажи, Володя, почему к твоей персоне такое повышенное внимание? Что нужно от тебя… заказчикам?

Владимир молчал.

— Послушай и проникнись, — вздохнул адъютант. — У тебя есть три пути. Первый — играть в молчанку. Очень бесперспективный путь. Избиение, пытки — к чему такие крайности? Ну, допустим, причина настолько серьезна, что ты все выдержишь. Итог — я просто расстреляю тебя, и твоя тайна перестанет меня интересовать. В конце концов, у меня и так дел по горло. Второй путь — откровение. Не скажу, что на все сто обещаю тебе жизнь и свободу, это будет зависеть от информации — заинтересует она меня или нет, но попытаться можно. И третий — передать тебя в руки заказчика, тем более что деньги они обещали приличные. Но эти люди… Сказать честно — я и сам боюсь их. Забрав тебя, они не оставят в живых и меня. Жалею, что связался с ними. Порода такая — клевать всех, кто попадет в поле их зрения. Мне проще и безопасней будет поступить так, как я сказал вначале — уничтожить тебя.

Мещеряков посмотрел на часы:

— Думай, Володя, у тебя минута.

Владимир посмотрел на свои часы. Всегда отставали. А в общем, какая разница? Минута — она и в Африке минута. «Все равно в живых не оставит, — думал Владимир, неотрывно глядя на циферблат. — Получит груз — и в расход. Хотя, постой! Галлий еще нужно отыскать. Тайга большая, полеты времени требуют. А время — жизнь. Но заинтересуется ли он этими сведениями? Еще как. До денег этот хмырь жаден… как, впрочем, многие. Два с половиной миллиарда — кусок не из маленьких. По крайней мере, рискнет поверить мне — это точно. Что моя жизнь? Даже если сумею убежать потеря для него невелика. Но в случае выигрыша он король. Да и что мне остается делать? Ведь не мать же родную на заклание отправляю. Черт с ними, с этими железяками!»

— Что надумал?

— Я согласен, — сказал Владимир.

— Говори.

— В тайге, в долине за Шивелучем, находится весьма ценный груз.

— Каков характер? Информация, золото, камни?

— Редкоземельный металл.

— Это модно сейчас, — не удержался от реплики адъютант. — Только и слышишь — германий, рутений, осмий. Украли, пытались продать, миллионы. Что на этот раз?

— Галлий.

— И сколько его там?

— По приблизительной оценке — пятьдесят килограммов.

— Ско..? — Мещеряков закашлялся и выплюнул сигарету на ковер. — Дрянь курево. У тебя ничего нет получше?

— Я не курю.

— И правильно делаешь. Здоровью вредить. Сокращает жизнь на восемь… или восемнадцать лет.

— Я не знаю, — сказал Владимир. — Ты что, меня не понял? Там пятьдесят килограммов редчайшего металла. На миллиарды долларов.

— Понял я все, понял, — наконец отдышался адъютант. — Но, знаешь, верится с трудом. Как он туда попал?

Владимир объяснил.

— Круто, — оценил Мещеряков. — Я бы до такого, честно говоря, не додумался. И значит, ты решил попытать счастья? Через двадцать пять лет? Да там уж, наверное, нет ничего. Столько времени прошло.

— Куда же он девался? — иронично спросил Владимир. — Испарился, что ли?

— Ну, мало ли? Охотник набрел, землетрясение разметало.

— Да пошел ты, — рассердился Владимир. — Если не веришь, дело твое. Пистолет у тебя в руке. Стреляй!

Мещеряков испытывающе посмотрел на него.

— Ладно, — сказал он, приняв решение. — Я подумаю. Тебя пока запрем понадежнее. А утром решу, что делать.

— Дима где? — напомнил Владимир. — Ты обещал.

— Да не знаю я, где твой сынок, — поморщился адъютант. — Ограбил склад с оружием, освободил заложников и сам куда-то испарился. Бродит сейчас по тайге, комаров кормит. Да не зыркай ты на меня — правду говорю.

— Почем она, твоя правда?

— Эмоции, — махнул рукой адъютант. — Охрана!

За ушедшими закрылась дверь. Мещеряков вздрогнул от нервной дрожи, пробежавшей по телу, и стал пить «Смирновскую» прямо из горла.

Он считал себя везунчиком по жизни. Как-то легко все удавалось — учеба, служба, бизнес. Без особого напряга, без чрезмерных усилий с его стороны. И ведь не отсиживался у телевизора или за книжкой. Были рискованные мероприятия, назаконные сделки — и еще какие! Случалось, подзалетали партнеры — крепко, на всю катушку. А он бежал по жизни, как боец по пещерам Шаолиня, инстинктивно уворачиваясь от летящих навстречу ножей, и ждал — когда же наконец замаячит впереди широкая дорога, чтобы совершить решающий рывок вперед, уже не обращая внимания ни на что. Подвернулась эта афера со стратегической. Решился, побежал по прямой, все ускоряясь. И вдруг — новое направление, по сравнению с которым меркнет ядерный шантаж. Свернет ли он с прежнего пути? Еще бы!