Имя богини

Тут взгляд Джангарая упал на мечи, и он задохнулся, не зная, чему удивляться в первую очередь: тому ли, что фехтовальщица прочитала его мысли, или тому, что он видел наяву, а не в самом сладком сне.

– Мечи Гоффаннона! – наконец выдохнул он. Девушка вопросительно подняла изогнутую бровь.

– Я узнал их – это мечи Гоффаннона. Сокровище, за которое старый колдун из Элама отдал два графства. И вы носите их за плечами, не боясь, что вас убьют?! Конечно, вы – мастер. Но ведь есть еще яд, кинжал, дубина, наконец... – Джангарай, против своего обыкновения, разволновался и теперь говорил путано и сбивчиво.

У фехтовальщиков мечи Гоффаннона почитались как святыни. Долгое время их вообще считали вымыслом, красивой сказкой, и поэтому, когда странствующий рыцарь привез их из чащоб Аллефельда и была неоспоримо доказана их подлинность, на аукционе появилось множество покупателей.

Мечи достались герцогу Элама по двум причинам. Во-первых, он был чудовищно богат, гораздо богаче многих государей Варда; а во-вторых, всем было известно, что он могущественный маг, а спорить с магом никто не хотел. Опасались, правда, что при помощи мечей Гоффаннона он завоюет весь мир, но дивное оружие такой силой не обладало. Понемногу страсти улеглись, и о мечах лишь вспоминали иногда, к слову.

Джангарай многое бы отдал, чтобы только посмотреть на них, благоговейно прикоснуться. Он часто представлял себе оружейную, где должны были храниться клинки. Он почти убедил себя за долгие годы, что мечи Гоффаннона в сверкающих металлических ножнах висят на пустой стене, потому что нет ничего в мире достойного находиться рядом, разве что оружие богов. Правда, и сами мечи когда-то не принадлежали людям. Но об этом ходили только смутные легенды.

Всю жизнь считать их недостижимыми, недоступными, даже не грезить ими, и вдруг совершенно случайно встретить в палатке на ярмарке, сидя за стаканом вина!..

Теперь Джангарай точно знал, что прикоснулся к необыкновенной истории. К чести его надо сказать, что он даже теперь не подумал завладеть этими мечами.

Каэтане было неловко признаваться незнакомому человеку, к тому же пытавшемуся ее ограбить, что она понятия не имеет об оружии, которое носит с собой в потертых кожаных ножнах.

– Давайте все по порядку, – дружелюбно улыбнулась Каэ. – Во-первых, добрый день, рада встрече. Как вас зовут, простите, запамятовала? – Она надеялась, что красавец ингевон не воспримет вопрос как личное оскорбление, а поймет, что она не желает в людном месте, произносить вслух его имя.

И хотя шум в палатке стоял неимоверный – посетители требовали жаркого и вина, слуги выкрикивали повару названия блюд, а хозяин их подгонял, – Джангарай оценил ее предусмотрительность.

– Вы можете называть меня Тиберином, благородная госпожа.

Он сделал вопросительную паузу, и альв угрюмо ответил за девушку:

– Каэтана. А я Воршуд, хотя я не знаю, приятно ли мне с вами встречаться,

– Прошу прощения, – смущенно пробормотал Джангарай, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой. Ему.. это было крайне неприятно, но почему-то гораздо более важным было прощение, которое мог даровать смешной альв.

Тот сидел перед ним в кокетливой шапочке и нарядном плаще, явно купленном тут же, на ярмарке.

Настроение у Воршуда было не из лучших. Во-первых, он собирался потолкаться на ярмарке и распрощаться с Каэтаной уже в середине дня. Ему нужно было приискать себе хозяина или покровителя за то время, пока Аккарон полон праздного и богатого люда. Сейчас, здраво рассуждал альв, у людей хорошее настроение и с ними легче договориться. Однако странная сила таскала его за Каэ как на привязи. Первый раз они попрощались около гостиницы. Каэтана, несмотря на категорические протесты, подарила Воршуду кошелек Джангарая, обеспечив ему таким образом год безбедного существования на случай, если не найдется подобающей его способностям работы. К тому же она оставила альву несколько драгоценных колец, неизвестно откуда оказавшихся в кармане ее куртки.

Пожелав друг другу удачи во всех начинаниях, они наконец разошлись в разные стороны. Каэтана отправилась покупать себе коня и нанимать телохранителей для путешествия в ал-Ахкаф да еще хотела попытаться пристать к какому-нибудь каравану, уходящему в Урукур после ярмарки. А Воршуд решил побаловать себя обновками. Однако когда стройная фигура Каэ скрылась за углом, альв покряхтел, посопел и, пробурчав: «Она же без меня пропадет тут в два счета», бросился вдогонку.