Имя для Лис

– Как можно прожить тысячу лет и не понять, что проводник между мирами не смерть, а человеческая боль? Только боль позволяет нам путешествовать в прошлое и мечтами уноситься в будущее, которое еще не наступило.

– Тебе сейчас будет достаточно больно. – Король-медведь занес тонкую руку, и ногти на ней удлинились, превратившись в желтые, заскорузлые, но очень острые когти. – Но, думаю, одной твоей боли будет недостаточно, чтобы вложить ее в ключ.

– А у меня и не одна боль.

Рука опустилась. Одновременно с этим я попыталась вырваться и резко дернулась в сторону. Не достигнув шеи, когти прошлись по волосам, зажатым в кулаке короля, и частично вырвали, а частично срезали всю мою копну.

Я откатилась в сторону.

– Тебе только кажется, что я здесь одна со своей болью! – закричала я. – Но оглядись вокруг!

Монстр заозирался, будто и правда ждал нападения армии.

– Рядом со мной наследник престола, в рваных чулках убегающий из дома, где убили его родных. Рядом со мной мать, думающая, что ее сына сожгли. Рядом со мной мальчик, потерявший веру в людей и собственные силы. Рядом со мной подросток, с которым сотворили страшное и который отомстил самым близким людям. Рядом со мной моя мать, отказавшаяся от меня, и моя племянница, оставшаяся сиротой. Разве ты их не видишь?

– Ты бредишь, – заявил король. Но не приближался снова. Сжимал мои отрезанные волосы и смотрел, пожалуй, со страхом.

Ключ в моей руке начал пульсировать все сильнее. Сила, исходившая от него, толчками разливалась по моему телу. Тьма, которой я была облучена, начала сдавать позиции. Вверх от запястья по локтю поднималась сила ключа. Не темная, которая овладевала мной или Кэрком, нет. Невероятно слепящий белый свет, намного ярче того, что носил в себе Слэйто. И он уверенно вытеснял тьму.

– Сердце человека бесконечно глубоко, – проговорила я. – Оно может вместить как несметное количество любви, так и бездонную яму боли. Этим мы отличаемся от тебя: умением сопереживать и нести в себе этот груз. Мои боль и ненависть из прошлого ничто по сравнению с тем, что пережили мои друзья. Но я узнала об этой боли, пропиталась ей и принесла ее с собой. Когда ключ требовал жертв, он никогда не жаждал убийств. Он заставлял меня вспоминать пережитое насилие, а Кэрка – потерянных сестер. Убийства творили сами люди, одержимые демоном собственной боли, с которым были не в силах совладать. Я не знаю, что видела Алайла, но она тоже неверно истолковала призывы ключа. Ее боли всегда было достаточно, чтобы открыть двери, – для этого не пришлось бы убивать тысячи людей. Какая жалость, что именно поражение в дуэли со мной перевесило эту чашу страдания, и ключ открыл двери, впустив в этот мир тебя.

– Ты не откроешь их вновь! – взвизгнул король и метнулся ко мне. Но с ног его сбила первая волна, вырвавшаяся из ключа. Она, как и в прошлый раз, лишила мир цвета. Источником этой волны была я, поэтому она не причинила мне вреда – лишь слегка всколыхнула коротко остриженные волосы.

Я уже с ног до головы полыхала белым пламенем. Взглянув на свой кулак, в котором держала ключ, я с трудом смогла различить пальцы, настолько сильно сияние скрадывало контуры.

С противными щелчками вокруг нас начали возникать двери.

– Я не позволю!.. – закричал король, но тут вторая волна высвободилась и лишила мир звуков. Он лишь нелепо разевал рот.

Никто из подданных монарха не спешил к нему на помощь. Насколько я успевала замечать, монстры пытались спастись. Они убегали, как я когда-то, через вербовую рощу. И какая бы жалость к этим безликим солдатам ни жила в моей душе, я знала, что для большинства из них все уже кончено.

Третья волна ударила ураганом, оставив меня и короля в оке спокойствия шторма. Снаружи тьма начала истреблять проклятый народ: они разлетались в пыль, как песчаные скульптуры, сносимые ветром. Мы же стояли на твердой земле, защищенные от ярости, которую ненадолго выпускал в этот мир ключ. Судя по рассказу Атоса, око шторма начнет сжиматься. Поэтому оставаться здесь было самоубийством, на которое я осознанно шла. Но меня ждала еще одна задача.

Очередная дверь распахнулась прямо за королем. Она была воздвигнута из огромных валунов и покрыта склизким мхом. Из-за створок пахнуло могильным холодом и пылью. Король все еще не мог прийти в себя, и это был мой лучший шанс.

Я разбежалась, обхватила Алайлу за плечи и втолкнула ее в дверной проем. Мы упали в небытие. Дверь с жадным чавканьем захлопнулась.

* * *

Стоило нам пересечь неведомый порог, как тело Алайлы в моих руках обмякло, а то, что являлось в нем незваным гостем, выскользнуло и поспешило прочь. Я видела размытый силуэт, который скользил от угла к углу небольшой детской комнаты. Я отпустила труп женщины, и он с сухим звуком упал на ясеневый пол, который был мне хорошо знаком, как и вся обстановка. Алайла, только что выглядевшая вполне живым чудовищем, сейчас стала походить на ребенка. Черты ее лица разгладились, и эта вселяющая ужас женщина сейчас напоминала мирно спящую девочку.