Имя для ведьмы

– Потому что ты взял меня в жены под моим Истинным Именем. Именем ведьмы. И я теперь никогда не покину тебя, как и ты не сможешь покинуть меня. Посмотри, чем стали кольца у нас на пальцах...

Золотые ободки налились алым пульсирующим светом, стали теплыми и растворились, оставив только след не толще ниточки.

– Это нити нашей жизни, – объяснила я. – У тебя – моя, а у меня – твоя. Ну что, пойдем? Трамвай ждет.

В трамвае за накрытым столом нас с поднятыми бокалами в руках встречали... мама и Баронет.

– Здоровье молодых! – громогласно произнес мэтр и осушил бокал.

– Как вы могли узнать? – только и пробормотала я.

– Обижаешь, Вика! Возможности сегодняшней связи просто безграничны! Кстати, познакомь мужа с тещей, а то он, по-моему, в явном ступоре.

– Да, правда... Авдей, это моя мама, полковник налоговой полиции. У тебя с декларациями все в порядке?

– Кх-м, – сказал Авдей и предложил: – А давайте лучше выпьем!

И вот на этом оптимистичном предложении моего мужа мне бы хотелось завершить повесть о ведьме, которая поняла, что в любой ситуации твое Настоящее Имя – Настоящая Сила. Только остается еще два маленьких нюанса, о которых тоже хочется рассказать.

Однажды, уже по осени, муж гулял со мной в парке, чтобы я наслаждалась свежим, с прозрачным ароматом палых листьев, воздухом и с оптимизмом глядела в будущее, в котором маячили роды... Мы решили, что рожать я буду в родном городе, а уж потом всем семейством переберемся к мужу в Москву... Тихая провинциальная атмосфера знакомых улиц действовала на меня умиротворяюще, а на мужа насылала поэтическое вдохновение...

Я эту сказку все же сочиню.

В ней будет все, как только ты хотела,

В ней будут облака белее мела

С драконами, подобными огню.

И я легко своей рукой вплету

В ее узор сияющие нити.

На легком, словно радуга, мосту

Скрестятся шпаги судеб и событий...

Там будет сад. В саду – ручей и грот.

Немного слез, разлука или ссора.

Но, зная все, что будет наперед,

Я примирю своих героев скоро.

Легко играть придуманной судьбой,

Здесь не бывает промаха иль сбоя.

Лишь в сказках рыцарь принимает бой,

А не бежит в смятенье с поля боя.

В награду взор прекраснейшей из дам

Получит он, победой упоенный...

Любимая, я этот мир создам.

В нем будут петь баллады и канцоны

И в эту сказку светлую мою,

Возможно, мы с тобой уйдем когда-то...

Она – спасенье наше и приют.

Она ни в чем, ни в чем не виновата.

Как-то из парка мы забрели в старую крепость, где когда-то, в самом начале нашего знакомства, Авдей сражался на учебных мечах и где славный мальчик Илюшка-берсерк развлекал меня рассказами о рапирах и ятаганах...

Как ни странно, но и сейчас на утоптанной площадке крепости шло очередное костюмированное сражение.

– Хочешь посмотреть? – спросил Авдей. Я кивнула, хотя воспоминание о смерти Ильи отдалось во мне тупой болью. Это ведь было так давно...

Муж бережно усадил меня на импровизированный пень-трон, сам встал рядом, наблюдая за схваткой. Ребята в самодельных доспехах рубились отчаянно, особенно выделялся один, в шлеме, по конструкции отдаленно напоминающем термос...

– Ура! Наша взяла! – завопили то ли рыцари, то ли викинги и подхватились качать парня с термосом на голове. Тот весело завопил, шлем у него отлетел в сторону...

– Илюшка! Илюшка-берсерк! – завопила я не хуже остальных и бросилась в гушу кучи-малы.

– Ты куда?! – За мной бросился муж, расталкивая закованных в латы мужиков, чтобы они, не приведи Господь, не коснулись его обожаемой супруги.

Но передо мной и так расступились и перестали качать берсерка. Еще бы. Зрелище бегущей и бросающейся вам на шею беременной женщины кого угодно отправит в ступор.

– Илюшка, берсерк недоделанный, это действительно ты?! – Я трясла за плечи ошарашенного парня. В том, что это был действительно Илья, у меня не оставалось сомнений. – Ты жив!

– Да жив я. – Он осторожно отстранился от моего объемистого живота. – Чего мне мертвым-то быть... А вы кто, дев... жен... сударыня?

– Ты меня не помнишь? Не знаешь? – восторженно спрашивала я. Ну все, мужики точно сочтут меня за помешанную, а Илья будет мучительно вспоминать, когда же это он не воспользовался презервативом.

– Я честно вас впервые вижу! – отчаянно сказал он.