Имя дома твоего (с иллюстрациями)

Ученый обнаружил в тогдашней Смоленской губернии местность, которую население называет Сибирь. При помощи сложных языковедческих построений он пришел к выводу, что это имя (как и имя настоящей, большой Сибири) родственно названию одного из скифских племен, саков, и что, следовательно, саки некогда обитали и на Смоленщине.

На деле же (и это вскрывается историей) Смоленская Сибирь была некогда тем местом, куда помещики, графы Шереметевы, в виде наказания ссылали непокорных крестьян из других своих вотчин. Обычным местом ссылки была та, большая Сибирь. Это маленькое, частное место ссылки и получило то же название... Так любого злого человека награждают прозвищем Малюты Скуратова или Искариота; «саки» тут решительно ни при чем. Одна из деревень, исполнявших эту грустную роль, стала даже официально, в бумагах, называться Сибирью... Вот вам и скифы!

Так, может быть, нет особого смысла интересоваться составными частями топонимов, и, в частности, их формантами?

Как раз наоборот: их надо тщательно собирать, внимательнейшим образом изучать и исследовать, все время проверяя языковые данные историей, историю — географией, географию — археологией и археологию — языкознанием. Тогда в результате на таком четверном сите отсеется истина.

Бывает, итоги такого счетверенного изучения оказываются озадачивающими. Словари тюркских языков для слов «ак» и «кара» указывают значение «белый» и «черный». Мы с вами уже видели, что, когда заходит речь о реках и их именах, эти самые слова получают иной раз значение «горный-чистый», «равнинно-болотный». {253}

А в азербайджанской топонимике те же слова (тут они звучат, как «аг» и «гара») могут выступить в смысле «восточный» (белый; например, ветер) и «западный» (черный).

Древние тюрки (об этом рассказывает знаменитый ученый XI века Махмуд Кашгари) делили Китай на три области: Верхний Чин (Чин — это и есть Китай, Хина западных языков) — восточную часть страны, Средний Чин — Центральный Китай и Нижний Чин — Китай западный, с Кашгарией, родиной Махмуда.

На наш европейский рассудок из этого следовало бы, что Восточный Китай — гористая страна, а Западный — низменная. На деле же как раз наоборот. Для тех, кто давал такие названия, слова «верхний» и «нижний» связывались вовсе не с рельефом стран, а с тем, восходит ли, то есть «идет ли вверх над ними» солнце, или оно «закатывается», то есть «опускается вниз». Да подумайте: и наши термины «восток» и «запад», собственно говоря, очень близки к понятиям «возвышения» и «снижения», «подъема» и «спуска»...

Какой вывод из всего этого? Топонимист должен пользоваться в своих целях не только смыслом и значением имен мест как целых слов. Он должен принимать в расчет и их части, вплоть до отдельных звуков, из которых они состоят. Но делать это он должен всегда крайне осмотрительно, все время проверяя себя и свои выводы данными всех доступных ему наук.

И тем не менее в основе всего должно лежать языкознание. За долгие века своего существования, а еще сильнее — при переходе от народа к народу, из языка в язык и целые слова-названия и их составные части испытывают (мы это видели) чрезвычайные изменения. Селькупское Кы — река, превратилось в русское Ки-я — имя реки с окончанием существительных женского рода. Тюркское «-лы» — в Балыклы (а это «-лы» является совершенно определенной грамматической частицей тюркских языков, их «послелогом»), выступает у нас в виде русского «-лей» в топониме Балаклей... Можно было бы привести примеры и несравненно более сложных и причудливых изменений. Судить о таких превращениях может только ученый-лингвист, отлично знающий законы, по которым звуки речи меняются, переходя из такого-то языка в такой-то (они для всех {254} языков различны). Не языковед обычно склонен думать, что таких законов не существует. Как насмешливо писал когда-то критик Н. Добролюбов о выдумках ономатолога-любителя А. Вельтмана, не языковед полагает очень часто, «что всякий гласный может превращаться во всякий гласный, всякий согласный во всякий согласный» и что даже «гласные превращаются в согласные и наоборот». Такой горе-исследователь теряет руль и направление, начинает связывать друг с другом слова, не имеющие между собою ничего общего, сбивается сам и, что хуже, сбивает с панталыку других.

Мир полон топонимическими ребусами и шарадами. Разгадывать их могут только знающие, широко образованные специалисты. Но, чтобы вести эту работу, им нужен как можно более обильный, хорошо собранный, правильно записанный материал.

Вот собиранием такого материала может заняться каждый трудолюбивый, грамотный, получивший первые представления о топонимике и полюбивший ее человек. Ну хотя бы вы, мой читатель.