Имя души

Нижний Илибез с его каменными домами заканчивался утёсом, а за ним, минуя тонкую полосу леса начинался верхний, где стоят уже живые дома. Сложно сказать, кто вырастил их бóльшее количество, Дариуль, погруженный в свои эксперименты или Халун, который учился у первого. Эту часть города поделили на множество больших квадратов, в отличие от звездообразной системы улиц нижнего Илибеза, однако, шагая по нему, я почти не чувствовал расстояния. Только кивал знакомым по дороге. Все они улыбались и не знали, что совсем недавно произошли два страшных события. И я так забылся, что не повернул перед домом Халуна и Чууны, где как раз хлопотала хозяйка. И, конечно, она меня заметила. Чууна очаровательно улыбнулась и долго выспрашивала, почему я вернулся таким потрёпанным. Придумывать отговорки мне совсем не хотелось, поэтому я просто сказал, что очень устал. Тогда она пригласила меня в дом — круглое каменное строение, стены которого покрывали большие листы в форме капель, похожие на чешуйки гигантского дракона. Вход украшала сплетённая из гибких веточек и редко украшенная обычной листвой дверца, а круглые окна пересекали вертикальные ветки. Сложно поверить, что это здание в основе построено из камня. Ещё больше жизни ему придавали причудливые клумбы вокруг, где из земли выглядывали совсем молодые, но уже пустившие листья растения.

От приглашения я тоже отказался и почти умоляющим голосом сказал, что вот-вот упаду. Даром, что ещё к Дариулю идти. Чууна вздохнула, но отпустила меня, не забыв однако пригласить в будущем. Пробубнив что-то в ответ, я дошёл до следующей поперечной улицы — последней перед лесом Светлым и свернул влево.

Дом Дариуля вскоре показался. Если бы не знал точно, ни за что не подумал бы, что здесь живёт один из старейших жителей Илибеза. Наверное, даже, самый старейший. Однако, если к дому подходить, он что в холод, что в жару сохранял вокруг себя небольшое пространство приятного тепла. Оно притягивало, и нередко здесь собирались другие жители города, чем досаждали хозяину. Только недавно он придумал способ защитить себя — развесил всюду растения, которые даже в защищённой одежде лучше не трогать. Не убьёт, конечно, но чесаться потом будет страшно.

Рассматривать дом дальше я не стал, а обратил внимание на самого Дариуля, который находился в открытом внутреннем дворике, огороженном невысоким заборчиком. Он ходил вокруг большого горшка какого-то оранжевого цветка со множеством маленьких чёрных пятнышек

— Похоже на застывшее пламя, — сказал я. — Приветаю, Дариуль, как он называется?

— О, ветаю, Роулл! Хорошо, что ты пришёл! — Он облегчённо вздохнул. — Помоги пока, отнесём это за дом.

— Да, конечно. Первый раз такой вижу, — сказал я и взялся за ручки горшка. — Что это?

— Аздахарский цвет, — ответил он. Горшок действительно оказался тяжёлым. — Название мне канохи не сообщили. Пол оборота с корнями маюсь.

Мы прошли по дому, не разуваясь, протиснули горшок с цветком в едва подходящее дверное отверстие и зашли внутрь, где я быстро нашёл себе сидячее пространство.

— Далеко, — выдавил я, выдыхая.

Лично мы с ним познакомились давно, в белый период моего пятидесятого года. Неудачно получилось, скажу правду, он шёл себе куда-то, а я выпрыгнул ему почти наперерез. Столкнулись, упали — лежим. Встав, я извинился, что-то ещё сказал, и он что-то сказал, но с тех пор как ни приду сюда — найду работу. Он, будто караулит, хотя, конечно, случалось здесь проходить безнаказанным — Дариуль засиживался в Светлом, что-то там делал, а потом приходил с разными растениями, проводил здесь миг времени, отправлял свой корабль, дожидался его и снова уходил в лес. Многие считали его мудрецом, хотя в свои — не знаю — пять с ладонью сотен оборотов он иногда вёл себя, как я в двадцать.

Он пригласил меня ко столу и налил свой любимой напиток — ошпаренные листья чёрной икрянной ягоды.

— Добро, рассказывай, — сказал он, догадавшись, что я не просто так пришёл сюда и отпив из своей чашки. Мне же даже прикасаться к напитку не хотелось. Дело не в том, что он плох, Дариуль умел заваривать листья, как никто другой, просто, я не мог.

— Халун и Гнису… — Я вздохнул, от чего Дариуль напрягся. — Их обоих не стало.

Он в мгновение потерял всё своё праздное настроение, нахмурился и чуть было не уронил кружку.

— Не может быть! — воскликнул он. — Халун, Гни… хох, это же… Как⁈

— На Халуна напали Тнеллы на Пурпурном Крыле, а в смерти Гни… Андрея виноват я. Мы с ним шли в Илибез, но на нас напал тот же дракон, что и на Дидания. Потом к нам приблизился оборотень, оказавшийся Видимом. Я выстрелил, но Андрей закрыл его, а стрелы ядовитые. Простите за такие вести.

— Это просто ужасно! — выдохнул он, отойдя от моего рассказа. — Но что Гнису делал в Норгдусе? Я слышал, они с Халуном совсем недавно отплыли на острова

Рассказав детали, я всё-таки решился сделать глоток завара, и, возможно, мне стало чуточку легче.

— Исчез, говоришь? Зелёные искры? Не уверен, что существует магия с таким действием и зелёным следом. Думаю, речь о синем цвете, мы его почти не различаем.