Имя на площади Победы

Невозможно не согласиться, что двадцать девять экспонатов – архитектурных проектов, акварельных картин и рисунков – от одного автора, принятых на одну выставку, притом выставку не где-нибудь, а в знаменитой на весь мир Третьяковской галерее, свидетельствуют о многом. Свои проекты и рисунки в Москву он привозил сам, по вызову Воинова. О том, что такой вызов предполагается, руководитель союза сообщил ему телеграммой еще в сентябре:

«ПЛАН ВЫСТАВКИ ДВАДЦАТИПЯТИЛЕТИЮ БЕЛОРУССИИ УТВЕРЖДЕН тчк ТЕЛЕГРАФЬТЕ СОГЛАСИЕ УЧАСТВОВАТЬ В РАЗРАБОТКЕ ТЕМ ДОГОВОРНЫХ НАЧАЛАХ тчк ПОЧТОЙ ВЫШЛЕМ СПИСОК ТЕМ УСЛОВИЯ тчк ВОЗМОЖЕН ВЫЗОВ НА ИНСТРУКТАЖ

СОЮЗ АРХИТЕКТОРОВ ВОИНОВ

И СЕНТЯБРЯ 1943 Г., Г. МОСКВА, 19, АРБАТ, ФИЛИППОВСКИЙ, 22, БЕЛГОСПОСТПРЕДСТВО».

Она была направлена двенадцати человекам: Лангбарду, Вараксину, Трахтенбергу, Кудрявицкому, Ханину, Батоевой… Заборский в списке значился десятым. Уже после Победы, выступая на съезде Союза архитекторов БССР с отчетом правления о работе за 1941–1947 гг. и рассказывая о той выставке, Воинов назвал Георгия Владимировича первым, поставив его даже впереди себя: «Раздел «Архитектура Белоруссии» был представлен рядом работ нашего союза, т. т. Заборским Г. В., Воиновым А. П., Вараксиным В. Н., Лангбардом И. Г., Кириенко П. И. и др. Все архитектурные произведения указанными авторами были созданы в дни Великой Отечественной войны».

Между тем, чувствовал тогда себя Заборский еще далеко не лучшим образом, потому с трудом успевал к назначенным срокам. Телеграфные послания ему настойчиво об этом напоминали:

«ТРОИЦК ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ КОМСОМОЛЬСКИЙ 33

ЗАБОРСКОМУ

ДВАДЦАТОЕ ДЕКАБРЯ ПОСЛЕДНИЙ СРОК ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ПРОЕКТОВ ВЫСТАВКУ ВЫШЛИТЕ ЭТОМУ ВРЕМЕНИ СВОИ РАБОТЫ

СОЮЗ АРХИТЕКТОРОВ БЕЛОРУССИИ ВОИНОВ

24 НОЯБРЯ 1943 Г.Г. МОСКВА, 19, ФИЛИППОВСКИЙ, 22, СОЮЗ АРХИТЕКТОРОВ БЕЛОРУССИИ».

В свою очередь в Москву после отъезда мужа запросы о состоянии здоровья Георгия Владимировича его жена в телеграммах направляла самому Воинову: другой адрес в столице СССР Заборский, видимо, и не мог ей назвать. Спрашивала об одном: как его самочувствие, почему нет вестей. А он всецело был поглощен выставкой, новыми знакомствами, тем, что вновь попал в круг людей, близких ему по духу профессиональными и жизненными представлениями. Да и самой Москвой, в которой не был столько лет. И поговорить было о чем. К тому времени – еще 26 ноября 1943 г. – был освобожден Гомель, куда переехало белорусское правительство со всеми наркоматами. Туда же вскоре переместилось и правление Союза архитекторов. Предстояла огромная работа, для которой нужны были соответствующие силы. В том числе творческие. В значительной мере, сначала творческие. Ведь и спустя почти год «в августе-сентябре 1944 года в республике насчитывалось только 22 члена Союза, т. е. 35 процентов к довоенному составу», констатировал Воинов.

Документ о признании Г. В. Заборского негодным к воинской службе, выданный Троицким горрайвоенкоматом Челябинской области в годы Великой Отечественной войны -16 марта 1944 г.

Даже из 33 членов Союза, учтенных еще в Москве, многие находились в Красной Армии. Потому «Союз, вернувшись в Минск, первое время занимался больше делами организационного порядка и, главным образом, стягиванием кадров. Это и понятно, так как без кадров нельзя было начинать никакого дела».