Имя палача

– Никто не знает, что будет дальше. Аппараты тяжелее воздуха уже летают. Сейчас они нелепы и едва способны поднять своего пилота, но со временем все изменится. Тридцать лет назад первые воздушные корабли тоже казались какой-то ерундой, забавой сумасшедших мечтателей, а теперь? Мир меняется очень быстро, Инго. Высшие технические школы открываются одна за другой, аристократы с тысячелетними родословными создают фонды для поддержки стипендий талантливым детям бедняков. Светлейший князь Лаариц, крупнейший, подумайте только, землевладелец королевства, собрал лучших из лучших: агрономов, химиков, биологов, построил Агроакадемию имени себя самого, и теперь его люди рыщут по фермам, зазывая к себе толковых подростков. Можно было представить себе хоть что-то похожее лет пятьдесят тому? Да это же бред… Конкуренция, принц, конкуренция! Не сможет Пеллия конкурировать на внешних рынках – через двадцать лет превратится в третьеразрядное государство типа Галотты, только и умеющей размахивать своим религиозным рвением, над которым все вокруг хохочут.

– Я много думал об этом, господин князь, – наклонил голову Инго. – Еще сто лет назад океаны казались почти неодолимой преградой и мы совершенно не знали о том, что происходит на другой стороне планеты. Шторма, переменчивые ветра и, главное, – колоссальные расстояния… Но потом все изменилось, так? Изменилась Пеллия, другими стали наши соседи, которых мы не привыкли воспринимать всерьез.

– Изменилась суть проблем, – резко произнес Маттер. – Мир стал меньше, он сжался, а значит – ускорилось время. Я знаю людей, которым кажется, что сама жизнь человеческая стала короче, хотя тут уж все совсем наоборот. Мы стали жить быстрее, однако нет пока никого, кто смог бы создать новую философию, философию «мира познающего», труды гениев прошлого остались в истории, а замены им нет.

– Вот как? Скажите, господин князь, такие мысли появились у вас после общения с… – Инго замялся, нахмурил брови, подбирая слова, – с представителями других миров?

– И с ними тоже, – ответил Маттер. – Но не только. Среди Посредников, мой принц, встречаются люди очень своеобразного ума. Люди, умеющие смотреть в будущее. Все они знают, что в один прекрасный день наши потомки выйдут в Великое Пространство, а значит, смогут занять свое место среди сотен и даже тысяч иных цивилизаций. Но место это так просто не дается… Разум без этики ничтожен, вот только этика бывает разной. И неготовность к пониманию может стоить дорого.

– Мне не очень понятно все это, – вздохнул принц. – Надеюсь, что со временем до меня дойдет…

– Дойдет. – Князь слегка потрепал его по плечу и достал из кармана старый хронометр-цилиндрик. – О боги, уже давно за полдень! Действительно, время для меня стало бежать совершенно незаметно. Нам пора возвращаться в город, господин Инго. Свой экзамен вы выдержали вполне, так что вам стоит выпить по такому поводу доброго вина. Но ничего крепче! Сегодняшний вечер я намерен провести в одиночестве, признаться, сейчас я настолько утомлен, что не в силах выдерживать даже общество друзей. Завтра же вы вполне можете мне понадобиться. Едем! Я высажу вас где-нибудь в старом центре.

Глава 8

Прежде чем взяться за бумаги инженера Арвела Хаддена, Маттер тщательно вымыл руки и надел тончайшие белые перчатки из галоттского шелка. Он хорошо представлял себе ценность этих реликвий и боялся посадить даже малейшее пятнышко.

Эпоха Династических войн, навсегда изменившая историческую судьбу Королевства Пеллийского, оставила после себя колоссальное количество разнообразных документов. Помимо официальных хроник, что скрупулезно велись в каждом городишке, историкам достались военные отчеты, судебные протоколы и даже описи тыловых структур с их миллионами мешков зерна, свиных туш и коробов с пряностями. Едва высохла кровь на клинках, многие участники событий взялись за перо и чернила. Мемуары выходили сперва десятками, а потом и сотнями томов в год. Средний уровень этого вала оказался, как водится, довольно убогим, однако среди литературного сора появились и настоящие шедевры, ставшие вечной классикой.

В юные годы, открывая для себя долгую пеллийскую историю, Маттер перечитал немало книг на тему Династических войн, так что разбирался в этом предмете довольно хорошо. И тем интереснее были для него папки Арвела – гениального, как он понял с первых же листов, фантазера и мечтателя, умудрившегося обогнать свое время на целые века. Королевский инженер, лучшие годы жизни отдавший жестокой и бессмысленной войне, он был строителем и механиком в одном лице, а еще – металлургом, химиком и математиком, в его эпоху такое сочетание не удивляло никого.