Имя рек. 40 причин поспорить о главном

Но всё это касалось по большей части хиппи, которые рылись друг у друга в волосах, разыскивая там семена и злаки. Потому что в 1945–1970 годах на планете случилось уже 97 военных конфликтов – то есть, в три с лишним раза больше, чем в первой половине века!

Думаете, дальше пошло на спад? Нет! Только в 1998 году в мире произошло 28 вооружённых конфликтов.

На финал тысячелетия планета одномоментно переживала 35 войн. К подавляющему большинству этих войн, так или иначе, прямо или опосредованно, имели отношение «мировые демократии» – благополучно научившие весь мир толерантности, политкорректности, миролюбию и прочему благолепию.

США, собственно, даже не скрывают своей бурной военной деятельности: весь Голливуд работает на то, чтоб показать, как доблестно эти парни строят демократии по всему миру.

Люди постарше помнят: когда начали валить СССР, нам доходчиво объяснили, что, если мы успокоимся и прекратим издеваться над миролюбивыми соседями, везде воцарится тишина.

Тем временем происходило что-то совсем другое.

В 1989 году состоялось вторжение США в Панаму. В 1991 году международная коалиция во главе с США «освободила» Кувейт от Ирака. В 1992 году США пришли в Сомали – с миротворческими, естественно, целями. В 1994 году состоялось вторжение США на Гаити – военная операция по установлению власти проамериканского президента Аристида получила официальное название «Поддержка демократии». В 1992–1998 годах ВВС США наносили многочисленные удары по Ираку.

В 1999 году НАТО ковровыми бомбардировками «убеждало» Югославию отказаться от своих исконных земель в Косово – совершенно бесстыдно, с массированными ударами по гражданским объектам и мирным, далёким от локального конфликта территориям, с сознательными атаками химических объектов, с использованием радиоактивных бомб с обеднённым ураном.

В 2001 году началась война США против Афганистана, официально продлившаяся до 2014 года, но так и не закончившаяся по сей день. (Между тем, наши прогрессисты несколько лет подряд носили туда-сюда плакаты с надписью «Сирия – второй Афган», но имели в виду почему-то СССР, а не США; кто-нибудь расскажет, почему так?)

В 2003 году началась Иракская война, в которой погибли свыше 650 тысяч иракцев.

В 2004 году США снова посылали войска на Гаити и в Сомали. В Сомали так или иначе военные действия продолжались до 2010 года. В 2011 году началось вторжение в Ливию – и по его итогам вот уже десять лет на территории некогда крепкого и благополучного государства, лидера региона по уровню жизни, мы наблюдаем хаос гражданской войны. В 2015 году США пришли в Йемен.

Здесь мы снова отдаём себе отчёт, что́ расскажут нам наши трогательные прогрессисты в ответ на всё перечисленное.

Что они «отвечают только за свою страну». Это они Россию так называют – «своей страной».

Ну, верим, верим.

Знаете, никто не желает сказать, что военное разрешение вопросов – это хорошо, нравственно.

Это плохо, безнравственно.

Просто когда вы, дорогие читатели, слышите про «аннексии», «прогресс», «мир так больше не делает», «после Второй мировой всё изменилось», «не стоит приводить в пример девятнадцатый век, когда на дворе двадцать первый», – помните, что это доводы для бедных разумом.

Вас просто разводят.

Сами-то они всё знают и про one world, и про one peace.

Демократический мир воюет, делит, перераспределяет, отдаёт власть подконтрольным правительствам, сносит целые города, топчет инакомыслящих. И при этом смотрит на вас честными глазами.

Всё, что они хотят от нас: чтоб мы проиграли и сдались. А они продолжили дальше свой бесконечный Голливуд. Где бравые ребята в какой-то там Африке или Азии снова отстреливают голову очередному тирану. И мы болеем за этих бравых ребят.

Я хочу болеть только за своих. Это нормально.

Русофобия, простая и действенная

Философ Алексей Хомяков в середине позапрошлого века отмечал: «В Европе стали много говорить и писать о России… И сколько во всём этом вздора, сколько невежества! Какая путаница в понятиях и даже в словах, какая бесстыдная ложь, какая наглая злоба! Поневоле родится чувство досады, поневоле спрашиваешь: на чём основана такая злость, чем мы её заслужили? Вспомнишь, как кого-то мы спасли от неизбежной гибели; как другого, порабощенного, мы подняли, укрепили; как третьего, победив, мы спасли от мщенья и т. д.».

И далее: «В нас беспрестанно говорит тёплое участие к судьбе нашей иноземной братии, к её страданиям, так же как к её успехам; к её надеждам, так же как к её славе. И на это сочувствие, и на это дружеское стремление мы никогда не находим ответа: ни разу слова любви и братства, почти ни разу слова правды и беспристрастия. Всегда один отзыв – насмешка и ругательство; всегда одно чувство – смешение страха с презрением».

«Странно, что Россия одна имеет как будто привилегию пробуждать худшие чувства европейского сердца», – удивлялся Хомяков.

Как нас воспринимали тогда?