Имя твое – номер

Вихляй пришел ей на помощь. Облокотившись о прилавок и, не обращая внимания на двух молодых менеджеров в ярко-синих безрукавках, заполняющих страховые обязательства, чеки и прочее, он сказал:

– Ваш салон вне конкуренции – это я понял. Потому я здесь. Поэтому сделал заказ у вас. Но еще пара-тройка таких салонов есть? Между нами: я не хочу там покупать ничего, даже пару метров дорого кабеля, на котором сэкономят ваши служащие. – Он, усмехаясь, подмигнул ей.

– Два, – подтвердила девушка. – Не в Москве, а в Московской области вы найдете два подобных салона. Это "Безопасность" в Люберцах и... дайте вспомнить... "Евролук" в Раменском.

– У меня к вам просьба. – Вихляй еще раз обратил внимание на ее имя на бейджике. И повторил, переходя на "ты": – У меня к тебе просьба, Елена Краснова. Если вдруг кто-то заинтересуется не "Обсервером", в частности, а оборудованием, которое заказал Михаил Георгиевич Курбатов, позвони по любому телефону, что указаны в визитке. А еще лучше по этому номеру. – Он на обратной стороне карточки написал свое имя и номер сотового телефона. – Договорились?

– Да.

– Дело серьезное. Исключительно серьезное. Если я скажу что-то про государственную безопасность, ты мне не поверишь.

– Ну почему...

– В любом случае спасибо тебе. Скажи грузчикам или кто у вас заведует погрузками, чтобы "Обсервер" погрузили в мою машину. Я все делаю сам, поэтому помощников у меня нет. Мои документы больше не нужны?

– Нет... Хотя нужно расписаться в гарантийном талоне.

Вихляй выполнил ее просьбу и улыбнулся ничего не обещающей, но вселяющей надежду на повторную встречу улыбкой Майкла Мэдсена, после чего вышел из магазина.

2

Испания

Фали выглядел так, как на портрете: благородное лицо, седоватые короткие волосы. Исключение – едва ли не смертельная бледность, желтоватые глаза. Из одежды на нем – зеленоватый больничный халат. Именно таким он запомнился лейтенанту Мартинесу, который провел в палате босса чуть больше пяти минут.

– Да, – докладывал он тяжело (но стабильно) больному, – в Консуэло дела идут просто отлично, вам не о чем беспокоиться, хефе. Подкрепления нам не нужно. Когда необходимо, мы патрулируем территорию днем, ночью, даже ранним утром.

Лейтенант не зря обратил внимание на внешность генерала и невольно сравнил с портретом. Фали устал и отпустил подчиненного жестом руки:

– Передавайте привет Алексею.

– С удовольствием.

Мартинес приготовил для Гриневича сюрприз. Как обычно сдержанно, он поздоровался с ним и принял предложение сесть за стол в гостиной. Когда Феликс принес кофе и удалился, Мартинес вынул из кармана несколько фотографий и разложил их на столе перед собой.

– Это изображение одного и того же человека. Одни снимки четкие, другие не очень, но все они сделаны камерами видеонаблюдения. Одна находится прямо над вывеской ресторана "Селянка". Ее не видно. Наверное, поэтому ваш знакомый назначил встречу офицеру полиции по имени Реми Миро в этом месте. Вы ведь знаете Реми?

– Да, я знаком с ним. Реми – близкий друг хозяина этого дома.

Гриневич ждал продолжения разговора и отчаянно готовился к сопротивлению. Ему было бы в сто раз легче, если бы обвинения против него выдвигал лично генерал Фали, а не какая-то мелкая сошка.

– Очень жаль, что владелец "Селянки" поздно вспомнил о видеокамере, – продолжал Мартинес. – Тому есть причина – не каждый день в твоем заведении убивают офицера полиции. Однако полиция получила снимки. Их размножили, естественно, и вручили каждому полицейскому. На этом снимке два человека – Реми Миро и ваш знакомый. Ведь он бывал в этом доме. Почему вы молчите, сеньор Гриневич?

– Я не знаю, что ответить.

– Хорошо. – Мартинес, подавляя внутренне напряжение, глубоко вздохнул. Он шел ва-банк. Один-единственный звонок этого пышущего здоровьем русского стабильно издыхающему испанскому генералу, и он может поставить крест на своей карьере. – На другой фотографии ваш знакомый с пистолетом, – показал Мартинес. – Ствол направлен на Реми. Кажется, он угрожает полицейскому. Но нет. Следующее фото четко дает ответ: он убивает его. Еще пара фотографий. Вот здесь ваш знакомый, кажется, не удовлетворен качеством своего выстрела и стреляет в беднягу Реми повторно. Потом он угоняет машину Реми. Причем так быстро, что частота съемки видеокамеры не успевала за его действиями. Далее он таранит одну оперативную машину и преграждает путь другой. Уезжает. Мне трудно описать конец этой драмы. Ваш парень убил еще четырех полицейских, пустившихся за ним в погоню. Феликс! – громко позвал Мартинес и хлопнул в ладоши. Когда сенешаль приблизился, лейтенант передал ему снимки. – Ты узнаешь этого человека?

– Да, сеньор. Он несколько раз был гостем господина Гриневича.

– Спасибо, Феликс, ты можешь идти.

– Я не могу отвечать за человека... – начал Гриневич.

Лейтенант перебил его: