Имя твоего ангела

(К сожалению, вы не можете ничего напомнить. А ведь и на такой кровати были хорошие времена. Завернутый в такое же вот одеяло маленьким сверточком лежал он… А я спокойно его качала и каждый раз рассказывала одно и то же:

– Перед тем, как родиться на свет дитя спросило у Бога:

– И почему я иду в этот свет. Что я буду делать там?

Бог ответил:

– Я подарю тебе ангела, он всегда будет с тобой и все разъяснит…

Хороший был рассказ…)

Фатима взяла одеяло и завернула, как если бы заворачивала в него младенца и начала его укачивать. Со стороны казалось, что она действительно усыпляет ребенка. Она его качала и напевала:

– Баю -бай, баю -бай, спи скорее засыпай

Голос Фатимы постепенно усиливался. В нем отражалось вдохновение, надежда, все то хорошее, что ей виделось в будущем.

Если верить ее голосу, то казалось, что мир состоит только из открытости, чистоты и радости, в нем нет ничего темного, печального и горестного:

Спи, засыпай, сны красивые встречай…

Песня звучала все увереннее, а вместе с ней росла уверенность и в светлом будущем:

– Сделает мой малыш первые шаги,
Уверенными будут они…

Было лето. Шел дождь. Охранявшие у реки гусят мальчишки, задрав штанины, бегут в сторону дома. Двое что постарше несут корзину, где гусыня высиживала гусят. Малик под мышкой держит гусыню, а Радик ничего не держит, он испугался гусака и бежит от него. (Если меня гусак скушает, скажу папе и он его выпорет ремнем! Малик, млят, подожди меня!) Наблюдающая за ними соседская женщина смеется до упаду. К ней присоединяется и Фатима.

– Осторожней! Осторожно! Не покалечьте гусят, – говорит она, направляясь на встречу сыновьям. – Не упадите…

Как только мальчики приблизились к ней, Фатима укрыла гусят от дождя. В это время закричал Радик:

– Мама, меня гусак скушал!

– Где он укусил тебя, сынок?

– Вот, сзади…

Братья смеются:

– Нет, мама, не укусил, он просто задел его крылом.

– Что гусак меня скушал крылом что ли? – спрашивает мальчик братьев. – Мама, а гусак и крылом может скушать, да?!

Мать погладила младшего по голове и, взяв корзину, ушла в сарай. А мальчики снова побежали к ручью. Бежать под дождем босиком для них настоящий праздник. Их радостные голоса раздаются по всей улице.

Побегает вдоволь босиком
И вырастет он, наконец…

Через годы Фатима опять услышала радостные голоса своих детей. Радостные, смеющиеся голоса… Вдруг они смешались воедино и опять разъединились. На этот раз голоса были не радостные. Шум- гам, ругань…

– Нет, не уедешь!

– Уеду!

– Я договорился о работе для тебя…

– А я уеду.

Перекрывая шум и гам, раздался спокойный, но уверенный голос Хатмуллы:

– Мать, сходи, покорми кур…

И как эхо звучит просьба:

– Не забывайте нас, сынок…

– Не забывайте нас…

А когда он подрастет,
Уедет в дальние края…

Песня Фатимы, пройдя через потолок комнаты в общежитии, улетело куда-то вдаль в поисках ее детей. Она пролетела высокие дома, темные леса, бескрайние степи, шумные моря и вернулась обратно и, как стихшая буря, разместилась в комнате общежития.

Только уехавших вдаль детей материнская песня найти не смогла.

(Беспечных песня не находит). В песне уже не чувствовалось прежнего вдохновения, веры в светлое, надежды на будущее. В ней теперь звучала только горечь одиночества.

Фатима крепко обняла одеяло и на время затихла. Одеяло было ее ребенком. Она никому не отдаст свое дитя, никуда его не отпустит.

Ей не хочется опять оставаться одинокой. Теперь она уже не даст ему вырасти. Пусть не растет. Пусть навсегда остается таким. Пусть остается… Пусть всегда будет рядом… Около нее… (Мать, у которой есть ребенок, никогда не бывает одинокой ).

Дынк-дынк-дон!

Фатима была в ивняке за огородами. Сюда она пришла на страшный крик ворон. Она пыталась напугать их и криком, и комьями брошенной земли. Но все напрасно. Голос был слабым, да и комья далеко не отлетали. У нее иссякли силы. Она еле дошла. Женщина была не в том состоянии, чтобы пугать ворон: в утробе у нее своего выхода на свет ждал ее младенец. При других обстоятельствах Фатима так бы не ходила, а тут карканье ворон зародило в ее душе какой-то страх. Как бы они тут с гусятами не расправились! Когда дошла до маленькой поляны за огородом, поняла, что беспокоилась не напрасно.

Только два гуся не могли спасти разбежавшихся по сторонам гусят.