Имя твоего ангела

– Не увлекайтесь водкой, будете, как Иван. Не будет у вас жены, не сможете держать скот, да и еду будете клянчить у соседей и жить в полуразрушенном доме, – так взрослые пугали своих детей. – Стойте подальше от водки.

Тогда и не было пьющих. Выставляли бутылку, когда привозили сено или дрова. Да и за столом на десять человек хватало все той же бутылки, даже еще и оставалось. А что уж говорить про ссоры и избиения жен?! Никогда не было ссор из-за выпивки.

Конечно, были моменты, когда мужья поднимали руки на жен. И Хатмулла однажды дал пощечину Фатиме. Тогда голову ее сверлила одна мысль: «Хатмулла меня избил, он меня ударил. Ударил!». Ей казалось, что муж ударил ее со всей силы, что он хотел ее убить или изувечить. Она стала смотреть на своего мужа с отвращением. Но позднее поняла, что это было лишь предупреждение. Это случилось через несколько лет. Они возвращались с сабантуя из соседнего села.

По привычке они сидели в телеге спина к спине. Два сына, вытянув ноги, сели, смотря назад. А Малик, тогда грудной еще ребенок, на руках у Фатимы. Когда доехали до леса, кто-то схватил за узду лошади. Тогда встречались случаи вымогательства денег. Дорогу им преградили три таких человека. Они что-то крикнули. Душа Фатимы ушла в пятки. Да и Хатмулла ничего не говорит. Мужики рослые, плечистые. Да и намного моложе Хатмуллы. От них невозможно было спрятаться. Мужики и сами это чувствуют, ведут себя нагло. Один, желая стащить Фатиму с телеги, схватил ее за руку. Но в то же мгновение отлетел в кусты. Перед глазами женщины мелькнула только рука Хатмуллы. В это время послышался звук сломанных сучков и исчез второй нападающий. Промелькнула только спина убегавшего между деревьями третьего мужчины. Хатмулла молча сел в телегу и потянул за уздечку. Вот, оказывается, как бьет Хатмулла! Тогда Фатима и вспомнила случай, когда Хатмулла ей дал пощечину. Грех было обвинять его в том, что он якобы ее ударил. Он тогда просто напомнил ей о том, что он мужчина. Конечно, в деревне такие напоминания были обычным делом. Но ни одна женщина не ходила тогда с синяком под глазами. Да, водки тогда не было. Поэтому и мужики были мужиками, а женщины женщинами. Сейчас не удержать и некоторых женщин: мужей ни во что не ставят…

-…Развелась бы давно, да кто меня ждет с двумя детьми. Да и Тимура жалко: останется один совсем пропадет…

Фатима бросила взгляд на кровать. Ей показалось, что там она увидит пьяного Радика. И он ведь старается опуститься на дно водочного моря. Неужели он так же мучил свою жену?! Эх, эти мужики… Гитлер не смог завоевать нашу страну, а вот водка завоевала и превратила наших мужиков в животных. В злодея, который и сам не живет и другим не дает. В жалкого злодея. Досадно, что дитя, рожденное от Хатмуллы, опустилось до такой степени.

Фатима, казалось, за других детей так не переживала. Сбежавшего, не смотря ни на что старшенького, она понимала. Он стремился достичь поставленной цели. У него отцовский характер. Если он не валяется пьяным в каком-нибудь заброшенном уголке страны, его можно простить. Можно понять и Хамита, уехавшего со своей русской. Даже если он попал в какой-то переплет из-за своей горячности, он достоин уважения. Только вот Радика нельзя понять и простить. Ни в какие рамки не лезет, что сын Хатмуллы живет, погрязший в такое болото.

Фатима посмотрела на Зухру, как на свою невестку. Она взяла за руку спрятавшегося за мать мальчика и подвела к холодильнику.

– На, сынок, – сказала она, подавая ему яблоко из холодильника, – не грусти, я очень люблю таких, как ты, мальчишек.

Мальчик посмотрел покрасневшими глазами на мать, а потом на яблоко. Только после того, как мать, улыбаясь, кивнула ему, протянул руку за яблоком.

– Спасибо, тетя!…

– Тебе спасибо, малыш, – сказала она, снимая со второй кровати покрывало. – Последние двадцать лет меня так никто не называл. Хи- хи-хи. Давай, Зухра, клади малыша сюда, пусть не привыкает к рукам.

– Спасибо, – Зухра положила ребенка на кровать и сверху укрыла его одеялом. – Неудобно ночью ходить и по коридору. Кто-нибудь может увидеть. Большое спасибо тебе!

– Хорошо еще малыш не проснулся, – сказала Фатима, стараясь перевести внимание Зухры на более приятное. – Главное это, а все остальное пройдет…

– Да, если бы он испугался, ничего хорошего не было бы. – Зухра попыталась закрыть глаза волосами, – он не хотел меня ударить.

Замахнулся и нечаянно задел…

– И у меня Хатмулла был горячим, – сказала Фатима, стараясь ее утешить. И, не зная, что еще сказать, замолчала. «Не одна ты такая. На долю любой женщины выпадает это. Зато место ушиба не будет гореть в аду». Примерно такими словами она хотела успокоить ее. Но ей показалось недостойным чернить имя мужа. Рука Хатмуллы даже нечаянно так сильно не касалась ее. Хатмулла умел быть настоящим мужчиной.

– Ну-ка, подойдите поближе к столу, – сказала старушка, радуясь, что нашла выход из положения. И, взяв вскипевший чайник, стала заваривать чай. – Я и сама не могла уснуть, мучилась. Очень хорошо, что вы зашли. Как говорится, мышке смерть – кошке смех….