Имя Зверя. Ересиарх. История жизни Франсуа Вийона, или Деяния поэта и убийцы

Вийон замер. Тайна настоятеля, о которой говорил диакон. Не об этом ли шла речь?! Неужели Вальтер много лет назад приказал убить семерых Совершенных? Об этой ли тайне он упоминал при диаконе?

– Говори! – тряхнул он горбуна. – Расскажи все, молю!

– Аббат и священник боялись инквизиции… Хотели скрыть, что в монастыре появилась ересь… Шантажировали меня, и я от страха… выдал моих братьев. Указал место… Древо Умерших. Там они встречались.

– И что? Что было дальше?!

– Священник со слугами устроил на них засаду. Тихо перебили всех. Уби-и-или Добрых людей… Я не был та-а-ам, но знаю… Отрубили им головы. Похорони-и-или на месте. Меня отправили искупать предательство. И ничего не сказали инквизи-и-итору. Никто не знал…

– Отчего же ты искупаешь их вину?

– Некоторое время назад… пришла Марион… Она знала… Кто-то сказал ей, что я бы-ы-ыл… Совершенным. Восьмым из монастыря. Звонарем. Она сказала, что выдаст меня инквизиции, если я не помогу… уничтожить город… Мне пришло-о-ось ей помочь… в колдовстве. Объявился Зверь… Пото-о-ом она хоте-е-ела, чтобы я оглаша-а-ал Слово Божье… Чтобы я снова сделался Совершенным…

Вийон замер. Марион, господи, во что она влезла?!

– Эт-т-то было… – простонал горбун. – Я помогал в колдовстве… Но предупрежда-а-ал. Считал катаклизмы, чтобы Добрые христиане знали, чтобы остерегались и убегали. Искупал свое преда-а-тельство.

– Значит, это Марион привела сюда Зверя?

– Нет… не Марион… Ма-а-арион – служанка…

– Чья служанка?!

– Своего-о-о Господи-и-ина. Убегай. От него. Спасайся, Вийо-о-он…

– Кто ее господин?! – вор тряхнул горбуна. – Как имя Зверя?! Говори же, человече!

– Кто-то знал о моем преда-а-ательстве… Кто-то… Не знаю… Знали об этом настоятель и аббат… Но они мертвы. Знали слуги, но умерли… И кто-то еще узнал… Найди его… Найди и узнаешь… всё…

Горбун захрипел, затрясся. Скончался в луже крови и бычьего дерьма. В объятиях Франсуа Вийона, разбойника, вора и поэта.

* * *

К Древу Умерших он приехал вечером того же дня. Когда воткнул в землю лопату, почувствовал, как по спине его бегут мурашки. Осмотрелся, но осенний лес вокруг разрушенной часовни был пуст. Почти пуст. Он услышал хлопанье крыльев. На край стены уселся ворон. Смотрел на поэта непроницаемыми черными бусинками глаз.

Вийон вернулся к рытью. Выгребал листья из-под дерева и выбрасывал землю на растрескавшиеся каменные плиты старой часовни. Зарывался все глубже, копал широкую яму в том месте, где в земле не было камней.

На глубине два фута что-то заскрежетало под штыком лопаты. Из истлевших тряпок и остатков одежды Вийон вытащил пожелтевший череп.

Хлопанье крыльев заставило его снова поднять голову. Воронов стало больше. Они обсели ветви дерева и стену. Уже не улетали.

Он продолжал копать. Должен был узнать правду. Надеялся, что мертвецы наведут его хоть на какой-то след. Потому что ничего, что привело бы к Зверю, у него не было. Марион он не нашел, а горбун погиб. Оставалось ему только одно – копать.

Скоро под слоем смешанной с глиной земли он отрыл остатки скелета. Потом череп. И еще один. Потом раскопал еще один скелет. Докопал до дна ямы, в которую почти полвека назад бросили мертвые тела семерых Совершенных. Уже понял, как все происходило. Когда брал в руки первый череп, перед глазами замелькали разрозненные картинки. Видел окровавленные руки, поднимающие палаческий меч. Блеск клинка, обезглавленное тело, что в корчах падало на землю. Палачей в капюшонах, бросавших труп в яму…

Четвертый череп.

Вороны вели себя беспокойно. То и дело один из них взлетал, кружил над мрачным деревом и разрушенной часовней. Интересно, на казни Совершенных тоже присутствовали птицы? Потому что это была казнь. Священник пришел сюда вместе с прислужниками, схватил монахов, а потом, после короткого суда, приказал по очереди отрубить им головы.

Пятый череп.

Он копал все быстрее. Близились сумерки, и красное зарево солнца, прятавшегося в туман и испарения, охватило небосклон на западе. Становилось все холоднее, но Вийону было жарко. Он должен был найти хоть какой-то след. Должен был понять, в чем тут дело. Должен был отыскать кого-то еще, кроме настоятеля и аббата, кто знал о предательстве горбуна и о семи Совершенных из монастыря.

На самом дне ямы, между спутанными корнями дерева, он обнаружил шестой череп. Нашел и очередной скелет, но этот почти рассыпался в его руках. Остался еще один. Седьмой.

Он продолжал копать. Вороны сидели неподвижно. Смотрели равнодушными птичьими глазами.

Лопата скрежетала по твердой древесине. Глубоко под полом часовни раскидывались толстые переплетения корней вековечного дерева. Невозможно было воткнуть между ними лопату. Проклятье, где же седьмой череп? Где закопали последний скелет?

Он расширил яму вплоть до каменного фундамента часовни. Не нашел ничего. Что это могло бы значить? Неужели последнего монаха похоронили не вместе с остальными? И похоронили ли его вообще?

Он вылез из ямы и осмотрел останки. Не нашел никаких меток, что могли бы навести его на след. Никаких колец, остатков печаток, пергаментов. Только куски обычной рванины.