Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона

– Говорил! – с досадой перебил некрополисец. – Но те, кто способен отдать нужные приказы, сгорели в навсинайском магическом огне. Земля за рекой горит, сказала моя Гончая. Пламя невысоко, но, похоже, горит именно земля, а не то, что на ней. На ней-то как раз гореть уже нечему. Нечем дышать, дон Дигвил. Воды нет. Долье отравлено. Идти в Некрополис – идти в дальний обход, через Берлекоор. Надеюсь, что те из моих коллег, что возражали против моих планов, не потеряют голову окончательно, если мы окажемся в Некрополисе. И вдобавок не забывайте – маги выказали бы себя полными дураками, не используй они столь выгодный момент. А они, увы, отнюдь не дураки. Големы наступают, благородный дон. Им-то нипочём ни дым, ни отрава…

– Как это «нипочём»? – удивился Дигвил. – Железным-то болванам, может, и нипочём; а их погонщикам? Тем, кто ими управляет?

– Увы, – развёл руками Латариус, – мне остаётся лишь предположить, что Коллегиум нашёл защиту. Или придумал, как управлять големами на расстоянии. Маги, конечно, любят рискнуть, но едва ли погонят своих на верную смерть. А големов, – он вздохнул, – очень много. И только новьё. Старые куда-то делись.

– Если маги переносят войну в Некрополис, то нам туда соваться никакого смысла нет.

– Воистину, благородный дон.

– И на севере тоже Гниль…

– А также демоны. Едва ли открывшийся портал – единственный.

Дигвил сжал кулаки. Нет, он не проиграет, не сдастся! Повторения того боя, когда он погубил весь отряд, уже не будет. Дозорные и прознатчики уже разосланы. Скоро должны вернуться, и тогда он решит, куда поведёт доверившихся ему людей.

* * *

Рыцари ордена Гидры закончили работу – все магические фигуры вычерчены, курильницы, подсвечники, лампады и жаровни расставлены, огонь всюду разожжён. Ночь надвинулась на развалины храма Всех Зверей, навалилась, словно норовя задавить, задушить неподъёмной тяжестью; за узким кругом костров, казалось, не осталось вообще ничего, кроме тьмы.

– Мы можем начинать. – Магистр стоял посреди разрушенного зала, где обломки колонн казались стёртыми от яростного скрежета зубами существа, много веков алкавшего мести. – Метхли! Ты готов?

– Готов, ваша милость, господин магистр. – Трёхглазый маг низко склонил голову, подрагивающими пальцами вновь и вновь поправляя тяжёлый капюшон. – Я всё помню. Гниль заснула. Она не потревожит нас. Во всяком случае, не здесь и не сейчас.

– Разумеется, разумеется. – Пальцы магистра задумчиво крутили небольшое зеркальце в чёрной оправе, рукоять обвивал дракон с ало-рубиновым глазом. – Тогда мы можем начинать. Мы раскроем тайну дхусса, узнаем наконец, почему именно к нему на помощь являлись призрачные сущности, и поставим их себе на службу.

– Я не совсем понимаю вас, милорд магистр, – сокрушённо развёл руками трёхглазый маг. – Сперва вы говорили, что ордену требуется отыскать дхусса и Гончую. Потом – что вам нужны загадочные Тени. И Гниль. Я не осознаю, что же именно потребно от меня…

– Не притворяйся, Метхли, – сквозь зубы процедил рыцарь. – Не ты ли говорил, мол, станешь «держать свой третий глаз открытым»? Вот и держи, а мне предоставь беспокоиться об остальном.

– Как будет угодно господину магистру, – поклонился маг.

К орденскому главе один за другим подходили рыцари, сквайры, прислужники, говорили что-то шёпотом, тот отрывисто кивал.

– Держи свой глаз открытым, как обещал, – наконец повторил магистр и, шагнув, встал на пересечение тщательно вычерченных линий.

Трёхглазый чародей покорно поднялся, откинул тяжёлый капюшон, зябко потёр ладонями нагой череп.

– Где вашей милости благоугодно будет, дабы я встал?

– Где хочешь. – Магистр явно терял терпение. – Вот хоть прямо здесь. И тихо теперь, раб!

Метхли молча склонился, пряча злой блеск в глазах.

Ночь вступила в свои права, однако здесь, в развалинах храма, огни в курильницах разгорались всё ярче. И рыцари, и служки без устали подсыпали в пламя какие-то снадобья, отчего языки его становились то голубоватыми, то зелёными, то розоватыми.

Тишина сменилась песнопением, медленным, низким, без слов, похожим на гудение. Трёхглазый чародей вскинул голову, словно в удивлении.

Пламя последний раз мигнуло, сменив цвет на тёмно-синий, цвет предночия. Тьма наваливалась со всех сторон, и только прочерченные дуги, хорды и ломаные стали наливаться мутно-жёлтым светом, словно солнечные лучи, пробивающиеся сквозь поднятые тучи пыли.

Метхли тряхнул головой, поднял обе руки ко лбу, с явным усилием раздвигая пальцами складки красной, воспалённой кожи; изо всех пор тотчас же проступал жёлтый гной, запахло Гнилью. Третий глаз чародея словно сам по себе повернулся туда-сюда в орбите, то закатываясь, то опускаясь, как никогда не сможет глаз обычный.