Имитатор

— Фу… гадость какая! — возмутилась Соня, но тут же рассмеялась.

Цыганёнок пригнулся и прошептал так, чтобы никто, кроме Сони, его не услышал:

— Дай-ка, красивая, ещё пару монет, я тебе ещё кое- что шепну.

— Что шепнёшь? — насторожилась Соня.

Она тут же достала свой тряпочный кошелёчек, отыскала в нём ещё гривенник и бросила его в миску. Цыганёнок прошептал, указав глазами в сторону:

— Видишь вон того мужика, что у мусорного бочка стоит? — Соня покосилась и увидела возле мусорного бочка грузного пожилого мужчину с пышными усищами, грызущего зелёное яблоко. — Он с тебя уже почти час глаз не сводит. Не просто так он тут, уж мне поверь. За тобой он следит, так что остерегись.

Соня не удержалась и поглядела на преследователя уже открыто.

Мужчина тут же отвёл взгляд, потом вообще отвернулся и отошёл за полуразрушенный сарайчик. Соня сунула кошелёк в карман и побежала к дому. Когда она вбежала в арку и оказалась в своём дворе, то ужаснулась. У подъезда в одном халате стояла мать и испуганно озиралась по сторонам. Волосы женщины были растрёпаны, рот приоткрыт.

— Мама! Зачем ты вышла? — крикнула Соня. Она подбежала к матери, схватила её за руку и поволокла в подъезд.

— Я проснулась, а тебя нет… нет нигде, — безжизненно глядя на дочь, сказала мать. — Куда ж ты подевалась? Я чуть с ума не сошла.

— Да куда ж я денусь? Я ж не маленькая уже, — лепетала Соня, сдерживая слёзы.

— Мне приснилось, что он тебя забрал.

— Кто «он», мама?

— Твой отец. Он пришёл за нами. Он здесь. Я это чувствую, — словно безумная, бормотала мать.

— Мама, пойдём. Никого здесь нет. — Соня тащила мать к подъезду.

Они поднялись на свой этаж, и Соня замерла.

Дверь их квартиры была приоткрыта.

— Мама, ты дверь запирала?

— Я не помню, — виновато сказала мать. Её взгляд стал немного проясняться, лицо начало обретать прежние черты. — Я как увидела, что тебя нет, так и позабыла обо всём. Главное — ты жива.

Внизу хлопнула дверь — кто-то вошёл в подъезд. Соня втолкнула мать в квартиру и заперла дверь на задвижку. Похлопав себя по карманам, Соня не смогла найти ключ. Она махнула рукой и прошла в комнату.

Усадив мать на стул, Соня бросилась на кухню.

— Я поставлю чайник.

У плиты стоял высокий брюнет с изувеченным лицом. Холодные глаза смотрели из-под тёмных бровей, рот искривила улыбка.

— Ну здравствуй, доченька! Давненько не виделись! Узнаёшь папочку?

Соня попятилась, но мужчина сделал шаг вперёд и ухватил девушку за руку.

— Не спеши, милая. Пойдём, обрадуем мамочку.

Мужчина толкнул Соню — та запнулась о порог и влетела в комнату, упав на колени. Мужчина вошёл следом, Сонин слух резанул оглушительный крик:

— Нет!!! Не смей… не смей трогать моего ребёнка!!!

Мать бросилась к Соне и закрыла её собой. Мужчина рассмеялся.

— Я вижу, мамочка не рада. Чего ж так, ведь наконец- то вся семейка в сборе? — Он опустился на стул, откинулся. — Сонька, принеси пожрать, а то что-то я оголодал малость.

Соня посмотрела на мать, та кивнула. Девушка ушла на кухню.

— Я там у вас картошку видел… и хлеб. Ещё солонку не забудь! — крикнул мужчина вслед. — Люблю хлебушек в солонку помакать. Или не желаете меня хлебом- солью потчевать? Но мы это поправим.

Соня взяла кастрюлю, прямо на неё положила краюху хлеба и, не найдя солонки, насыпала целую гору соли в обычную миску.

Пусть подавится, гад!

Соня вернулась в комнату, поставила на стол еду — отец принялся жадно есть. Когда кастрюля с картошкой опустела, Соня хотела убрать со стола, но отец схватил её за локоть и притянул к себе:

— Красавицей выросла! Это хорошо. Ну обними папулю…

Соня ударила мужчину по щеке. Тот побагровел и ткнул девушку кулаком в живот. В этот момент мать бросилась вперёд и заорала что есть мочи:

— Не трогай ребёнка! Убирайся… убирайся из нашего дома, урод!

Кто-то ударил в дверь, послышался треск. Соня вспомнила, что заперла дверь лишь на маленькую задвижку. Мать снова закричала. От второго удара дверь распахнулась, и кто-то вломился в комнату. В этот момент отец подскочил к Соне и ударил девушку кулаком. Теряя сознание, Соня рухнула на пол.

Без сознания она была лишь несколько мгновений.

— Девочка моя, очнись, милая! Теперь всё будет хорошо, — послышалось откуда-то издалека. Соня открыла глаза — мать стояла рядом и вытирала ей лицо влажной тряпкой.

— Где он? — прошептала Соня.

Из кухни послышалось журчание воды. Соня вопросительно посмотрела на мать.

— Птицын? Он всё-таки вернулся, не бросил нас?

— Нет, это не он. Но Володя нас действительно не бросал. Это Георгий Игнатьевич, — ответила мать. — Володя его попросил за нами приглядывать. Как видишь — не зря.

Струя воды утихла, и в комнату вошёл тот самый усач, которого так ловко вычислил цыганёнок-гармонист. Лицо у мужчины покраснело, глаза слезились и были усыпаны красными прожилками. В руках он держал мокрое полотенце. Мужчина прошёл в комнату и уселся за стул.

— Корниенко, — представился усач. — Можешь звати мене дядею Жорою.

Он вытер лицо полотенцем и фыркнул.

— А где этот? — спросила Соня.

— Утёк, падлюка, завсим утёк…