Имитация

— К сожалению. Мы просто были хорошими друзьями. Валя меня поддержал в самую трудную минуту, и я ему всю жизнь буду за это благодарна.

— Вы ему доверяете?

— Как себе! Я ему даже код от своей квартиры дала.

— А это зачем?

— Ну, мало ли что может случиться. Я теперь одна и всего боюсь.

— Вы сказали, что были с Карташовым друзьями. А теперь?

— У него… временное помутнение рассудка. Ужасно переживаю за него…

— В чем выражается это помутнение?

Лицо у Иды отвердело, сделалось непроницаемым.

— Больше ничего не могу сказать, — обронила она, почти не шевеля губами.

Брянцев подождал, пока лицо ее снова не ожило.

— Ираида Леонидовна…

— Подозреваемая Орлинкова, — поправила его Ида и махнула рукой: — Валяйте, выдвигайте свои обвинения! Я вас не боюсь.

— Да никто не собирается вас ни в чем обвинять! — успокоил ее Брянцев.

— Однако же вас интересует мое алиби!

— Меня интересует алиби всех, кто имеет какое-то отношение к случившемуся. Чистая формальность.

— Но когда вы убедитесь в том, что у меня нет алиби… — пробормотала Ида, натягивая на лицо улыбку.

— Я уже убедился в этом, — сказал Брянцев.

— И что за этим последует?

— Вы внимательно прочитаете и, если не будет у вас возражений, подпишете вот этот протокол. После чего мы с вами мирно расстанемся.

— Надолго?

Брянцев развел руками:

— Как получится. Возможно, в иных случаях довольно будет и телефонного разговора.

Ида улыбнулась с заметным облегчением:

— Звоните почаще! Буду рада.

29. Милые бранятся…

Олег проснулся в шестом часу вечера — после суточного дежурства положен дневной отдых.

Сосед по комнате еще не приходил с работы. Олег спустился на вахту и оттуда позвонил Геле:

— Как у нас сегодня?

— Только подумала о тебе! Приходи часика через полтора! — с необычной теплотой отозвалась Гела и, чуть помедлив, добавила громким заговорщицким шепотом: — Обяза-тель-но! Ты понял?

— Так точно! — возликовал было Олег, но, встретив понимающий ревнивый взгляд вахтерши, которая, он чувствовал, была к нему неравнодушна, завершил разговор с Гелой нейтральным «пока».

— …Мне надо с тобой посоветоваться, — сказала Гела, когда они лежали на кровати, отдыхая после первых бурных соитий.

— Насчет чего? — спросил Олег.

Гела прижалась щекой к его плечу.

— Прямо не знаю, стоит ли начинать разговор, дело щекотливое, а мне этот человек никто. Просто его жена работает вместе со мной, ее стол напротив, и сегодня битых полдня у нее глаза были на мокром месте. Представляешь, каково было мне сидеть и смотреть на нее! Вообще-то мы с Галкой в хороших отношениях, она такая, знаешь, безобидная милашка, и мне ее дико жаль…

— А что случилось?

Гела, сузив глаза, испытующе посмотрела на Олега:

— Ее муж работал с Орлинковым, и его подозревают.

— В чем?

— В убийстве!

— Да ну? — удивился Олег. — Значит, прокуратура все-таки раскрутила это дело?

— Будто не знаешь!

— Честно, нет! И что, Галкиного мужа арестовали?

— До этого, слава Богу, еще не дошло. Но…

— Значит, взяли подписку?

— Возможно, я точно не знаю. Дело не в этом…

— Если подозревают в убийстве, то подписка о невыезде — это как минимум, — сказал Олег.

— Может, и взяли, я не знаю. А ты не знаешь, что они там раскрутили?

— Я с этим делом никак не связан, — сказал Олег.

— Ну да, конечно, — Гела крепче прижалась к нему.

Он запустил пробный шар: едва касаясь ее груди, поводил пальцем вокруг соска. Гела отвела его руку:

— Погоди. Послушай, а как поживает твой сосед? Его не треплет прокурорский следователь?

— Ничего не говорил.

— Про него такое болтают, что хоть сейчас сажай.

— Где болтают, у вас на работе?

— Нет, случайно встретила одну знакомую, она на «Орионе» работает. Такого порассказала!.. Но ведь не бывает дыма без огня!

— Сколько хочешь. — согласился Олег. — А что до Карташова, так если бы за ним что-то было…

— Неужели у вас в милиции не обсуждают такие дела? — с легким раздражением в голосе спросила Гела. — Ведь убили не кого-нибудь там, а директора завода!

— Так ведь не милиция занимается этим делом, — сказал Олег.

— Как же не милиция, если на подхвате у прокурорского следователя этот ваш… — Гела щелкнула пальцами. — Ну, к кому ты отослал своего соседа? Кто у вас самый опытный и порядочный?..

— Карташова я никуда не отсылал, я сказал ему, что с ним Лазутин и разговаривать не станет, — уточнил Олег.

— И к Лазутину пошла Орлинкова. По твоему совету.

— Ты, выходит, больше моего знаешь.

— Вы с ним в каких отношениях.?

— С кем?

— С этим… С Лазутиным…

— Лазутиным, — поправил ее Филипп. — Ну, мы не друзья, а по службе отношения нормальные.

— Ты не мог бы у него спросить?

— О чем?

— Ну, кого они там подозревают…

— У нас не принято интересоваться такими вещами без повода.

— Найди повод.

— Легко сказать, мы ведь в разных отделах, а сейчас он, выходит, напрямую связан с прокурорским следователем. Ты уж извини… Сама же сказала, что мои служебные дела тебя не должны интересовать.

Гела долго молчала. И вдруг отодвинулась от Олега.

— Между прочим, ты мне в тот раз наврал. Сказал, будто посоветовал Карташову обратиться в прокуратуру. А на самом деле отослал его к Лазутину, который…