Имитация науки. Полемические заметки

Наша идея состоит в том, чтобы навсегда связать имя этого автора с достигнутым им выдающимся результатом. Мы дерзаем предложить научному сообществу такое новшество: ввести в науковедение специальный термин – говорухинизм. Это не какая-то концепция, а целостный феномен, идеально воплощающий в себе сущность как бы науки. Это тот эталон, с которым можно, нужно и должно сверять тексты, претендующие на научность. В итоге мы получаем простой, понятный и удобный в использовании критерий оценки текстов. Если, допустим, текст по нашей шкале получает ноль баллов, то он, несомненно, относится к числу научных, его без колебаний можно рекомендовать к печати. Если 50 баллов, то тогда можно утверждать, что тексту свойственно 50 процентов говорухинизма. И этот интегральный показатель сильно облегчил бы работу рецензентов. Допустим, редактор журнала просит рецензента дать оценку статьи автора имярек. Рецензент пишет в ответ: в работе 5 процентов говорухинизма. Все понятно: текст хоть и не без греха, но недостатки можно устранить путем редактирования. Если же в статье 10 процентов говорухинизма, то потрудиться придется больше, однако текст нельзя считать безнадежным. Но когда уровень говорухинизма выше двадцати процентов, работу следует уверенно отклонить.

Конечно, многие народы могут предъявить миру гениев косноязычия, корифеев скудоумия и гигантов недомыслия. Было бы, однако, несправедливо, если бы на этом блистательном фоне затерялась фигура скромного необучаемого доцента из Комсомольска-на-Амуре. Он сумел совершить то, что до сих пор не удавалось никому: дать миру непревзойденный, совершенный образец как бы науки. И потому его имя достойно того, чтобы войти во всеобщее сознание. Как известно, физическая единица для измерения величины электрического заряда носит имя французского ученого Кулона, имя другого французского исследователя Ампера запечатлено в названии величины электрического тока. А есть еще такие физические величины, как ньютон, тесла, фарад, джоуль, ватт, вольт; есть постоянная Планка, точки Лагранжа и многое, многое другое. И что мешает нам продолжить этот славный ряд имен? Нам, жителям далекой российской глубинки, имеющим честь быть современниками Г. Э. Говорухина и даже читателями его классических трудов.

В связи с этим считаю необходимым предложить следующее. Прежде всего необходимо издать полное собрание его сочинений тиражом хотя бы 500 тысяч экземпляров (для начала). Не следует беспокоиться за судьбу родной природы: это не потребует много бумаги, ведь после защиты докторской диссертации классик мудро рассудил, что главное дело жизни сделано, можно и предаться более полезным занятиям, чем размышления о власти пространства и его символическом освоении. 36 лет – самый подходящий возраст для завершения научной карьеры, не так ли, уважаемые коллеги? Необходимо перевести собрание сочинений на все ведущие языки мира: английский, русский, немецкий, французский, испанский, китайский, арабский, хинди и др. На РАН следует возложить задачу издать словарь языка Говорухина (по образцу словаря языка Пушкина). В дальнейшем следует написать серию учебных пособий для студентов, магистрантов и аспирантов, содержащих подробный разбор текстов классика и комментарии к ним. Явлению всемирно-исторического масштаба требуется соответствующий размах. Потом настанет черед научных конференций, посвященных творческому наследию нашего земляка, международных конгрессов и иных мероприятий в рамках ЮНЕСКО. Ну, а наша задача в настоящий момент – отринуть ложную скромность, говорить правду в глаза, не опасаясь, что кому-то наши оценки могут показаться односторонними или преувеличенными.

Прецеденты как бы науки

Путь научного исследования извилист, труден и тернист, такова банальная истина. Но из нее вытекает небанальное следствие: отклонение от верного маршрута, приводящее в болото как бы науки, может произойти в любом пункте, подчас самом неожиданном. Предугадать, когда и где это произойдет и каков будет конечный результат, невозможно. Реальная жизнь богаче любого самого буйного воображения. Поэтому не имеет смысла строить схемы, описывающие генезис как бы науки, невозможно создать завершенную классификацию, охватывающую все возможные варианты. Остается единственная возможность – описывать существующие в действительности формы, раскрывать их сущность. Это можно назвать прецедентным принципом. Имея перед глазами изученные образцы, исследователь может сравнивать их с новыми феноменами и, соответственно, приходить к обоснованным суждениям относительно этих последних. Так облегчается далеко не тривиальная задача экспертизы претендующих на научность текстов на их соответствие критериям науки.

Ниже рассматриваются отдельные, пусть и далекие от классического совершенства, образцы как бы науки.

В жанре потока сознания: казус А. П. Герасименко [406]