Имитация страсти

– Нет. Хочу остаться. Работать по специальности, возможно, преподавать. На своем языке. Хочу, чтобы мои дети были Калинины. Хочу, чтобы нас никто и никогда не связывал с делами моего мужа. Это возможно?

– Трудный вопрос. Не готов на него ответить.

– Я бы все отдала за такую помощь.

– А вот это уже интересно. Мы именно те люди, которым все и нужно. Короче, отсыпайся, наследница. Завтра послушаем, что нам предложит разящий меч Харитонов. Он, кстати, все чаще забывает симулировать и убегает от своего инвалидного кресла. Что говорит о том, что у него свои связи в хорошей медицине.

– Спасибо.

– Да не за что. И маленький совет созерцателя. Стать женой советника премьера – отличный выход, но не тот, когда свобода радостно встретит у входа.

– Господи боже мой. Меня почти парализовало от такой перспективы.

– Ну и ладно. Тогда задача ясна. Горизонт без помех.

Харитонов

Самый неожиданный сюрприз ждал меня на следующий вечер в квартире Харитонова. За его компьютером сидел и приветливо улыбался мне наш Бади.

– Приятно встречать знакомых людей, – констатировал нашу взаимную радость встречи Илья. – Бадияр теперь работает со мной. Временно он и живет здесь. Я предвижу его слишком большую востребованность в ближайшее время. Информационный багаж программиста – не в его компе, а в голове. А за такую голову стоит побороться. Бадияр у нас не оратор, потому сразу скажу, что оказалось главным моментом в его согласии работать с нами. Одна фраза: «интересы Ксении и ее детей». Это преданный вам человек. А я теперь полностью в материале всех подробностей бизнеса и контактов вашего покойного мужа. Нам с Бадияром больше не нужно взламывать компьютеры друг друга. Как говорится, нет худа без добра.

Глаза Бадияра смотрели на меня с такой добротой и радостью, что мне показалось: он совершенно справился с утратой одного хозяина и обретением нового. Человек, для которого не было тайн в самой сложной, запутанной, самой секретной информации, в эмоциональном плане был на уровне моего четырехлетнего Пети: «Хочу быть с Ксюшей». Таким было наше «добро» посреди грозного «худа».

Я сразу поняла, что разговор наш с Харитоновым будет особенным. Без переводчика и конферанса в лице Кольцова. Я должна сосредоточиться на главном и не отвлекаться ни на шуточки, ни на сияние синих глаз. Бади заткнул свои уши наушниками, я устроилась в кресле, Харитонов сам поставил на поднос напитки и стаканы. При этом он на самом деле встал с инвалидного кресла. Прогресс казался удивительным, должно быть, он долго скрывал свое улучшение. Такой человек: он точно знает, что счастья ему мало кто желает.

– Для начала я вам сообщу новости в порядке ваших тревог, о которых мне сообщил Сергей. Вопросы вашего полного отчуждения от всех дел и даже имени покойного мужа в интересах многих. В интересах других многих – пользоваться вашим статусом вдовы при решении самых недостижимых коллективных задач. Вы получите очень заманчивые и красивые предложения, связанные с благотворительностью и милосердием. Это особая, публичная, даже эффектная роль. Валентин Федоров в таком деле мастер. И это самая изощренная форма криминала на девяносто процентов. Но я не решаю ничего за вас.

– Это сразу проехали. Не мое. Будет у меня какая-то лишняя сумма, знаю, куда отвезти, кому сразу в руки положить и даже посмотреть, в чей рот попадет кусочек торта. Я умею считать и читать информацию, самую нарядную.

– Отлично. Значит, и на этом не будем останавливаться. Завтра из Израиля прилетит очень сильный кардиохирург, с утра мы с вами перевезем Колю в другую клинику. Куда, будем знать только мы. Дальше – по обстоятельствам. Если для операции нужно вывезти мальчика в Израиль, возможно, он полетит не с вами и под другой фамилией.

– Без меня Коля никуда не полетит. Он не согласится, да и я не отпущу. Это его самый большой страх – остаться без меня. Неужели не понятно после того, что с ним произошло?

– Понятно. Обсудим со специалистами. Ксения, я пригласил вас, чтобы получить ответ на свой вопрос. Кем я являюсь для вас и в чем мой интерес, с вашей точки зрения? Это возможно – ответить четко и коротко?

– Попробую. Вы – давний враг моего мужа, мститель, олицетворение расплаты. Интерес… Это, конечно, сложнее, но могу предположить, что не деньги. Думаю, потребность окончательной, совершенной победы. Когда даже имени Груздева не останется на земле. А изъятие нас с детьми из последнего этапа истребления мертвого, но не до конца побежденного врага – гуманное и бескровное изъятие – это… Извините, не буду подыскивать щадящие слова, скажу, как думаю. Это оправдание крайней жестокости перед собственной совестью. Капелька милосердия, и можно дальше идти по жизни с одним мечом справедливости, как ее видит только воин с неутолимой жаждой войны.