Имитируя визг

Преступницу в наручниках ввели в комнату два конвоира и посадили напротив. Она выглядела, прямо скажем, не очень: волосы немытые и слипшиеся, на скуле фингал, взгляд озлобленный, даже ненавидящий.

Я понимала, что для установления открыто-доверительных отношений мне необходимо как-то с ней сблизиться, но как? Что-то сказать, но что? Изобразить на лице должное выражение, но какое? Сочувствующее? Сомневаюсь, что она сейчас больше всего нуждается именно в этом. Понимающее? А на кой ей мое понимание? Тем более что это будет ложью, и на моей мимике эта ложь отразится прямо и неприкрыто, что только усугубит положение.

Собравшись с мыслями, я рискнула сделать вот какой выпад:

— Классно дерешься. Что за школа? — и стала напряженно ожидать, что же последует дальше.

Мне повезло. Лед в глазах растаял, Лида слабо улыбнулась, и на бледных до того щеках появился легкий румянец.

— Муж научил.

Значит, Мяч. Выходит, про мастера спорта он Кате не наврал.

— И драться научил, и машину водить, — перечисляла я с намеком на восторг. — Чему еще?

— Многому… — Невзирая на односложный ответ, Пронина потеплела еще больше, став уже отдаленно напоминать ту самую одноклассницу, которую я знала, которая сидела сразу за мной и списывала у меня все контрольные.

Все, стало быть, теперь можно.

— Лида, а зачем ты Орловскую убила?

Я подивилась сама себе, насколько свободно я произнесла этот вопрос, в частности — слово «убила». Но у меня не было иного выхода. Скажи я это напряженно, осуждающе, всем своим видом показывая, что хорошие люди, к которым я себя и причисляю, никогда-никогда не нарушат божью заповедь, и Лида бы замкнулась. Или разозлилась. Ни то ни другое не приблизило бы меня к заветной цели — узнать истину.

Пронина сначала озадачилась, видимо, вспоминая, кто такая Орловская, затем, опустив голову, словно нашкодившая первоклашка, порывисто вздохнула.

— Ты знаешь меня давно, — начала она непонятно с какого бока. — Я всегда хотела блистать. Хотела быть в центре светской жизни, о которой так красиво рассказывают журналы и снимают сериалы. Прикиды от Дольче, Армани, Кавалли, своя иномарка, большой уютный дом с бассейном… И другие атрибуты роскошной жизни. Но как можно этого достигнуть, если ты — не имеющая никаких талантов девочка из семьи с достатком ниже среднего? Короче, Семенов — мой счастливый билет, однако и тут пришлось попотеть. Мне намекнули, что он фанат Шарон Стоун, вот я и перекрасилась, химию сделала и прическу такую же, как из его любимого фильма. Попался! Ну и скажи, как я могла допустить то, чтобы все, за что я так отчаянно боролась, то, что стало моим лишь на пару идиотских месяцев, в одночасье рухнуло?! Из-за какой-то потаскухи! — Лида сорвалась на крик.

— Лид, успокойся. — А про себя я думала: как можно материальные блага ставить выше всего остального? Возможно, Акунинский прав и у нее не в порядке с головой. — А при чем здесь Орловская? Она пыталась увести у тебя мужа?

— Она была его любовницей. — В этом месте меня точно стукнуло кувалдой по котелку. Говорила ведь Жанна, что у Алисы имеется взрослый богатый поклонник, но кто ж знал, что это Семенов? Иначе бы все прояснилось раньше и следующего убийства, а также покушения не случилось бы. — Знаешь, женщина всегда замечает, когда у мужа кто-то появляется. Я наняла частного детектива, даже деньги вперед заплатила, только бы не затягивал с расследованием. Как сейчас помню, пришла я на встречу, сижу на этой лавочке возле памятника и молюсь про себя: только бы показалось, только бы не было у него никого… И тут приносят снимки… Это был конец! Понимаешь, в последние дни Семенов так смотрел на меня, словно… подумывал о разводе. Видимо, у этой гребаной Алисы запросы поменьше были, чем у законной женушки. Я навела справки — она вообще из какой-то деревни! Однако строила из себя что-то… И ведь похожа на эту Стоун, как две капли воды! Мне-то пришлось колдовать над собой, а она родилась такой, несправедливо! Эх, Юля, эти люди, которые причисляются к высшему свету, у них совсем другая жизнь, чем у простых смертных. У них есть все, о чем только можно мечтать! Пойми, попав туда, обратно уже категорически не хочется! — Я пожала плечами: «туда» меня как-то не тянуло. Но каждому свое. — В общем, сперва я решила, что мне хана, потому что я настолько привыкла к хорошей жизни, что остается лишь утопиться в болоте. А потом подумала: а почему это мне хана, а не, скажем, ей? Короче, нужно было от нее избавиться, да таким образом, чтобы никто ни в жизнь не связал это со мной. Способ подсказала мне ты, за что тебе огромное спасибо!

— Я?! — Мои глаза чуть из орбит не вылезли.

— Именно ты.

Я начала озираться по потолку в поисках видеокамер или других записывающих устройств. А то как бы не дошел слушок до тех, кому это может быть интересно. Не хочется мне как-то за соучастие проходить по делу и отправляться следом за Лидкой в места не столь отдаленные.

Убийца номер два пояснила: