Имхо

Здоровенную бочку, которую выменял Митрич, а выбрал он САМУЮ большую, наполнили водой, и я спрятал ее в пространственный инвентарь. Она заняла 6 ячеек, но вместилась. Однако ее вес был таков, что даже с моей силой возник перегруз. Я попытался идти, но полз, как улитка со скоростью три сантиметра в минуту. Выручил Гугл. Чтобы я ранее не говорил, что не сяду на него, все осталось в прошлом. Приспичит и не так раскорячишься. А раскорячится пришлось. Я на нем смотрелся, как Дон Кихот на ослике Санчо Пансы. Мои ноги ходулями выпирали вперед и напоминали рыцарские копья для турниров. Со стороны жутко веселое зрелище. Но я решил, что полчаса позора окупятся целой бочкой живой воды, можно и пострадать немного.

Гугл, на котором я нелепо сидел, тоже испытывал перегруз. Шел быстрее меня, но все равно шагом. До места назначения, которое указала Айка, мы добрались часа за два. При этом мой маунт апнулся на уровень. И я, перед тем, как отозвать его, с радостью качнул пету Телепортацию. Она не имеет уровней, поэтому за ней сразу будет можно открыть Невидимость. Вот она имеет 5 уровней. Кроме того, длительность инвиза зависит от интеллекта маунта, а мой Гугл, профессорам и академикам даст фору по IQ. В общем, может это и эгоистично, но мне все эти приблуды были необходимы, но не суть важны, я ждал Боевой трансформации до единорога. Чтобы мой «горбатый ЗАЗик» превратился в «Бентли».

Колояра, даже уговаривать не пришлось, что он с нами не пойдет. У него были дела. Днем — тренировки, вечером охрана коней. Весть о смерти Переслаа лишь добавила на его лицо ранних морщин. Он, как и мы все, догадывались, чьих это рук дело, но как доказать? Ладно об этому будет думать позже.

Митрич сам бы не пошел, даже, если бы его позвали. У него вовсю работала лапотная мастерская. На чердаке было уже три рабочих места, где вместе с ним трудили еще два домовых. Где-то же успел нанять их. Вот проныра. По словам Митрича, скоро выйдем на импорт. «А, коли освоим обувку тридевятого государства…» В общем, планы наполеоновские.

Проблема, как всегда возникла с Валькой. Уж она то хотела поглядеть, как будут плясать девушки с рыбьими хвостами, а то, что у навок обычные ноги, Валька верить не хотела. Для нее прообраз купалок — это диснеевская Русалочка, а у той был хвост. Пришлось напомнить Вальке, что она наказана, поэтому никаких ей праздников, пусть сидит дома.

— Так работать все равно нельзя… Потом готова еще один лишний день полы юзать, только возьмите с собой, уж очень интересно.

— Нет, работать нельзя, тренируйся.

— На ком?

— На кошках, — вспомнил я известную фразу Балбеса из «Операции Ы».

Валька надулась. Ничего, переживет, ей полезно. Ну вот, вроде все разъяснил, пора и к делу вернуться. Бочку мы установили на берегу реки, рядом разбили семь костровищ. Зажечь их нужно быстро, пока кукует кукушка — личной птица Живы. Не зря она могла предсказывать, кому и сколько уготовано жить. Но это будет после полуночи. А сейчас, наложив на место ритуала защитные чары, мы с Айкой отправились на островок посреди реки.

Как только мы выбрались на берег, а плавать я уже умел, вокруг нас начали собираться русалки. Они выходили из воды, кланялись мне в пояс, принимая от меня в дар подарки-гребешки (нафига им столько расчесок, салон красоты готовятся открывать что ли?) приветливо кивали Айке. Все ничего, но навки были обнаженные, прикрывая груди только распущенными волосами. Я обернулся было к Айке с открытым ртом, чтобы высказать ей свое недовольство — могла бы и предупредить заранее, хоть готов бы был. Рот раскрылся еще сильнее. Айка также стояла нагая. Да, что ж ты будешь делать? Вот, все понимаю, что непись, неживой человек, управляется искином, но глаза и сердце говорит обратное — это офигенно красивая женщина! Для чего мне такие соблазны?

Тем временем, количество навок вместе с Айкой стало 12, и они начали водить хоровод вокруг костра, который доверили разжечь мне. Я это сделал быстро и уселся рядом с ним по наставлению навок, оказался в центре круга из голых девичьих тел. Началось таинство. Купалки пели тихую песню, при этом мелодия исходила откуда-то изнутри их, так как тра они не раскрывали. Плавные танцы ускорялись и замедлялись. Хоровод время от времени разрывался, когда в центр круга втанцовывала одна из навок, она изгибалась, припадала к моему телу часть своего, затем дразня уступала место подруге. И я поплыл…

Я пролетал над плоской и бескрайней вершиной самой Алатырской горы — райским садом Ирием. Здесь светило солнце, теплу и лучам которого радовались мириады райских жар-птиц, оперение которых состояло из золота и драгоценных каменьев. Голоса же их были столь чарующими, что слушать их можно было целую вечность без перерыва. Шел грибной дождь, теплый и искрящийся. Он питал влагой почву, но совсем не мочил обитателей. Яркая радуга стояла аркой над небосводом. Идиллию портило лишь карканье ворона. Я парил над этим местом и… падал вниз звездой.