Имхо

Гостомысла лихорадило. Он ждал любых действий, но только не равнодушного бездействия от этого сельчанина Ива. Ключник заготовил много слов в оправдание. Затем поменял их на слова обвинения, после придумал, как очернить свидетеля своих преступлений перед другими. Ставил препоны в Терем Княжичу, а Ив поступил просто. Он просто не пришел.

Явно готовит, какую-то мерзость. А сейчас и вообще невесть куда подался. Его даже соглядатаи потеряли. Вот, где эта сволочь сейчас, что удумал? Приходил намедни Папаня, интересовался так же судьбой Ивашки, как он его называл. Зуб имеет, и мамой клялся, порвать его словно пса малого на утеплитель. Сию злобу надо будет иметь в виду, надо будет использовать. Да где же эта мерзость сейчас, чем промышляет? Ив!!!

…Сити походил на центр современного города лишь названием. Город был поделен на две части, причем не стараниями разрабов, которые ессно приложили свои ручонки, а рельефом.

Большая часть Сити разместилась на относительно ровном плато. Здесь были разбросаны семенами сеятеля домишки в один-три этажа. Все из белого известняка. Крыша крыта черепицей разного цвета. Дорога, мощеная камнем, была широкой на площадях, чтобы затем превратится в каменный ручей и нырнуть во дворы, сужаясь до безобразия. В отдельных местах балконы, а все дома оказались снабжены этими архитектурными элементами (даже одноэтажные), фактически упирались друг в друга, а в некоторых были построены сразу на два дома, как виадуки. Этакий болгарский Пловдив.

Вторая часть Сити была гористой, построена прямо на торчащих скалах. Дома здесь напоминали птиц на ветках. Они ютились в любом месте, где находилась хоть мало-мальски ровная площадка. Причем, некоторые строения походили на швейную иглу, которую поставили стоя, не менее четырех этажей в виде шпиля. Двери вели в одних случаях к подвесным мостикам, в других — серпантином падали в пропасть, притулившись к стенам, как сироты.

Условная грань Сити проходила через Центральный Базар, вокруг которого стояли капища, храмы и зороастрийская башня молчания, как в иранском Йезде, но меньшего размера. В общем, намешано словно в еврейском блюде — галиматья.

Мы двигались, открыв рот, выпучив глаза и оберегая ушные раковины, так как на Базаре стоял неимоверный шум. Все орали, но никто никого не слышал, ибо это было невозможно. Гугла я спрятал в «ювелирку» от греха подальше.

Сити размещался на перекрестке торговых путей. Поэтому на Базаре встречались люди в чалме, феске, доули, и даже в банданах. Но это уже игроки. Также разнообразны были одежда, доспехи, оружие.

— Ворона залетит, — сказала Валька, встав передо мной на носочки и вернув пальчиками нижнюю челюсть на место, задуманное природой. — Нам туда…

Не дождавшись ответа, моя спутница юркнула в одну из веток-улочек и пошагала впереди.

Видели фильм «Бриллиантовая рука»? Да, конечно видели. Даже во второй половине 21 века он оставался бестселлером. Помните, как Козодоев плутал по окраинам Стамбула? Вот здесь было аналогично. Но моя юркая «поводырь» чувствовала себя рыбой в воде, уверенно торя маршрут.

И мы пришли. В одной из стен оказался пролом, узкий и невидный, пока к нему не приблизишься. В него мы и вошли. После чего сразу оказались в лапах сурьезных дядек. Причем, в прямом смысле слова. Их могучие руки пытались скрутить наши — не сильно могучие.

— Эй, свои, — сказала Валька и сунула одному из них в нос перстнем, который предварительно надела на большой палец — обычный железный кругляш без статов.

Дядька опустил голову, подтянул кисть Вальки к своим глазам и почти минуту вглядывался в колечко. Затем кивнул второму.

— Отпусти Хват, и правда свои. А откеда пожаловали? — вопрос уже относился к Вальке.

— Отвертка гостинец шлет со всеми соответствующими. Сказал, братика проведать, слово ласковое в уши прыснуть.

— А что у Отвертки есть брат? — спросил я шепотом Вальку. — Я только про мать знаю.

— А все «ночные принцы» братья. Хоть и от разных матерей, — так же тихо ответила будущий сыщик. И добавила бугаям. — Убедились, ведите к Скрудрайву, базар есть.

— Ишь ты, скорая какая. У вас к нему интерес имеется, а есть ли у него к вам?

— А вот ты и спроси. И добавь словечко: «Адрыс»

— Адрес? — залыбился детина.

— Не строй дебила, с первого раза просек.

— Ладно, ждите.

Хват остался с нами, толи за компанию, толи стражником. Его напарник испарился в проеме. Он обнаружился сразу за тряпкой, которая якобы сушилась на солнце. Ждали недолго, минут 15-ть. Затем из-под тряпицы появилась рука, немного отодвинула ткань, дав разглядеть половину морды, затем махнула нам.

— Айда.

Ночное зрение я еще не освоил, о чем сейчас пожалел. С яркого солнца темное помещение показалось картиной Малевича «Черный квадрат». По легенде он на самом деле рисовал не геометрическую фигуру, а то, как темной ночью афроамериканцы грузят уголь. Вот и мы оказались в клоаке тьмы. Не видать не зги, и даже кончика собственного носа.