Иммигрант

— Ааа… в Голландии, конечно знаю — немецкий! Какой же ещё?! Это сто процентов! Даже не сомневайся, — сказал он с уверенностью.

Вот так и получилось, что всю неделю я выписывал и заучивал самые ходовые немецкие слова и фразы. По приезду это меня, конечно же, сконфузило, но не особо. Как оказалось, немецкий не был основным языком, большинство местных жителей прекрасно владели тремя языками — фламандским, немецким и английским.

Перелёт был с пересадкой. Самолёт, на котором я летел, делал посадку ещё в одной постсоветской стране; не хотелось бы тыкать пальцем… хотя, по большому счету, они все друг друга стоят… В этой «замечательной» стране меня встречали «доброжелательные» таможенники с «приятными» лицами. Пересадка была скорой, поэтому прогуливаться времени не было. Тем более что «милые» таможенники подхватили меня под руки прямо посреди аэропорта и понесли (при моём росте в 1 м 88 см и весе 94 кг) в свой офис, который находился в шагах двадцати от того места, где меня оторвали от пола. Это говорило о том, что сотрудники там работали «отборные». Из багажа у меня была с собой только спортивная небольшая сумка.

— Что происходит? — спросил я, после того как мы зашли в офис и они поставили меня на пол.

Не говоря ни слова они сняли сумку с моего плеча и вывернули всё, что было в ней, на пол.

Таможенников было двое. «Приятная встреча или проводы…» — подумал я.

— Так, вы можете объяснить, что происходит? У меня самолёт сейчас вылетает, — добавил я, ожидая хоть каких-либо объяснений.

— Ничего не происходит, — ответил один из них, неприятно ухмыляясь.

— Если успеешь собрать вещи, то и на самолёт успеешь, — добавил он, при этом пнув ногой пенку для бритья в угол комнаты.

Я посмотрел на этих «прекрасных» людей недобрым взглядом. Если бы мы встретились за пределами аэропорта, мы бы, конечно же, по-другому поговорили… Но у меня и в самом деле были считанные минуты. Быстро всё собрав, я поспешил в самолёт и забежал последним.

Хотелось бы отметить, что злости на таможенников у меня не было, скорее, жалость. Жалость о том, что они остаются в этой помойке, ущербные и неотёсанные. Остаются такими, какими хочет их видеть их же пресловутое «государство», ведь это же «государство» порождает своих сыновей и дочерей, навязывая им свою повестку дня, а с ней и свои взгляды, которые не могут отличаться от гос. Мнения. В противном случае, если же ты мыслишь иначе, индивидуально, ты или предатель, или инакомыслящий, что в принципе одно и то же, который должен быть подавлен, либо унижен, либо наказан, а ещё лучше — изгнан. Это же государство при помощи манипуляций наставляет и направляет на поступки, которые ему же и выгодны… Примерно, как кукловод управляет своими куклами. И только те немногие, которые находят в себе силы и обретают своё внутреннее «Я», способны выйти из этого порочного водоворота маразма, лишь они могут осознанно увидеть и оценить всю глубину этого идиотизма, с каким правительство любой страны пытается манипулировать народом. Это происходит не только в постсоветских странах, такое явление присуще абсолютно каждой стране, каждому государству, каждому народу. Всё, что государство делает, те методы, которые оно применяет, всё это сказывается на его народе. В цивилизованных странах они более гуманные, бесспорно. Но в наших же постсоветских странах слово «гуманизм» было, как ругательство, и всегда вызывало если не смех, то саркастическую улыбку. Мне как ребёнку нового поколения совершенно не хотелось жить в странах, где бюрократия и коррупция — мать порядка, где жадность и алчность были на первом плане, где хамство и агрессия стали нормой, где разговор о человеческих правах вызывал идиотский смех. Это были страны третьего мира. Мне стало легче на душе, я вздохнул глубоко и с облегчением, от того, что улетаю и меня больше здесь ничего не держит.

Глава 3. Голландия

Самолёт успешно приземлился в Амстердаме. При выходе из него я последовал за всеми, так как это был мой первый в жизни перелёт, и куда идти, я не имел ни малейшего представления. Толпа людей подошла к паспортному контролю. Стоя в очереди, я познакомился с одной русской девушкой, которая жила в Голландии. Мы о чём-то говорили какое-то время, пока я не оказался перед кабиной с таможенником.

— Ваш паспорт, — сказал он.

Это было понятно, ведь какой-никакой, но базовый школьный английский у меня всё же был. Я протянул ему паспорт. Таможенник открыл его и проверил визу.

— Ок, — продолжил он, — Ваш обратный билет?