Иммигрант

Спустя несколько дней после интервью, ужиная в столовой, к нашей привычной компании подошёл новый поселенец и сел с краю, возле меня. До этого я уже видел его несколько раз, ходившего ночью по лагерю, избегая каких-либо контактов. Но сейчас в столовой среди людей он, показалось мне, был впервые. Это был мужчина лет сорока пяти, но выглядел он на все шестьдесят: высокий, седой, коротко стриженный с залысинами спереди, на худом, но жилистом теле была надета чёрная кожаная куртка и такие же чёрные кожаные штаны. Лицо было загорелое с сильно впалыми щеками, острый нос, на котором аккуратно сидели дорогие прозрачные очки, был немного искривлён, пальцы на руках, которые всегда еле заметно тряслись, были длинные и костлявые. Из-за своей хромоты, явно вызванной чрезмерным употреблением героина, он всегда носил с собой трость с серебряным массивным набалдашником в виде черепа. Взгляд у него был изучающий и пронзающий насквозь. Как зовут его, никто не знал, он никогда и никому не представлялся. Между собой мы уже успели окрестить его Кощеем. Мне уже приходилось встречаться с людьми такого типа, поэтому в его компании я не чувствовал никакого дискомфорта, в отличие от некоторых. Кощей был человеком с понятиями и дельного, продуктивного разговора. Такие люди понапрасну не распыляются и слов на ветер не бросают. В этот вечер за ужином он ничего не ел, кроме яблока. Я сидел и о чем-то беседовал с Юрой К, как вдруг по правую руку услышал резкий хриплый голос Кощея:

— Не подходи к этому столу. Пошёл вон отсюдова! — я сразу же посмотрел в сторону, к кому же он обращался.

Возле стола с подносом в руках стоял один из долгожителей Пети Шато — Онуфрий (так его прозвали из-за длинных волос и козлиной бородки). Онуфрий и вправду был очень неприятным типом как внешне, так и внутренне. Что-то в нём было такое, что уж больно отталкивало. Лишь только из-за того, что он был русскоязычный, мы его просто не прогоняли, когда он подходил или подсаживался к нашей компании. И тут вдруг Кощей просто категорически не позволяет ему подойти к нашему столу. Онуфрий попытался проигнорировать Кощея и сделал шаг вперёд, Кощей вскочил и, подбросив трость, схватил её крепко, чуть ниже середины.

— Ещё один шаг и я размозжу тебе череп! Ты понял? Крыса ты вонючая! Забудь сюда дорогу вообще. Здесь крысам не место! — повторил Кощей и, присев, поставил трость возле себя.

Онуфрий развернулся и ушёл.

— Что случилось? Ты нам тоже поведай, — обратился к Кощею Юра К.

Кощей отрезал кусочек яблока своим серебряным ножом в форме дракона, который он всегда носил при себе, и сказал:

— Я этих крыс за версту чую, вонь от них стоит и смрад, — и, выдержав небольшую паузу, добавил, — стукач он! — все замерли в недоумении, — стучать бегает в комиссариат. Поэтому больше ему ни слова о себе, — сказал Кощей, встал из-за стола и ушёл.

Кто-то не поверил, кто-то проигнорировал, но я знал, что у таких людей чуйка работает (чутье развито) будь здоров! Закончив ужин, мы вышли на улицу перекурить. Пока мы стояли и разговаривали, я увидел за столбом прячущегося Онуфрия, который, поймав мой взгляд, махнул рукой, чтобы я подошёл. Ему было лет тридцать пять, низкого роста, худощавого телосложения, острый длинный нос, усы и поповская козлиная бородка, а сзади из-под кепки всегда торчали собранные в конский хвост длинные волосы. Я подошёл.

— Послушай, Роберт, ты не обращай внимания на этого новенького. Он наркоман и у него, по-видимому, не все дома, — говорил взволнованным голосом Онуфрий, — ты помнишь наш последний разговор, когда ты мне рассказывал про свою семью? Ты же так и не закончил, — я помнил этот разговор.

Это была первая наша с ним встреча в Пети Шато, и он тогда задавал много лишних вопросов, что мне сразу показалось странным. Из-за его такой любопытности я решил тогда пройтись по легенде.

— Да, помню, — ответил я.

Вот и сейчас, как ни странно, он подозвал меня, чтобы спросить именно тот вопрос, который мне задал вопрошающий на моём интервью. Тот же самый вопрос, на который они не получили внятного ответа. Было ли это совпадение? После всего произошедшего десять минут назад в столовой я прекрасно понимал — это не совпадение. Кощей был сто процентов прав! У меня в памяти пробежала беседа, на которой я случайно присутствовал буквально месяц назад. Онуфрий разговаривал с одним из жильцов нашей комнаты. Это был молодой парень из Армении, который поведал Онуфрию, что он уже просил политическое убежище в Голландии. Этого парня через несколько дней депортировали. Совпадение? Не думаю.

Недолго думая, я ответил Онуфрию именно то, что отвечал на интервью, слово в слово.

Крыса получила указ и ей нужно было любой ценой его выполнять.

— Ну как же, Роберт… здесь не сходится? Из всего, что ты мне рассказывал, появляется неясность. Ты можешь уточнить? — настаивал он.