Иммигрант

Индиец одобрительно кивнул. В магазине Петя взял тележку и стал туда складывать: пилу, новый замок, ручки, стамеску, молоток, гвозди, разные шурупы, отвёртку, новые петли, наждачную бумагу и ещё какие-то инструменты, на которые я уже не обращал внимание. В конце перед выходом он положил сверху два листа тонкой дешёвой фанеры. После того, как нам выдали чек, у нашего богатея чуть глаза на лоб не вылезли.

— Нужно было новую дверь купить, — пробубнил он недовольным голосом.

* * *

В квартире мы всё выгрузили и принялись за дело. Индус залез на диван, снова сел в позу лотоса и стал пристально на нас смотреть. Что, конечно же, только усугубляло наше и без того шаткое положение. После первых же минут Петиной возни я понял, что он такой же мастер по дверям, как и я автомеханик. Но деваться было некуда.

— Так, Роби, — активизировался Петя, — ты бери отвёртку и снимай двери и старые петли, а я займусь подготовкой фанеры.

Дверная рама настолько прогнила, что ничего откручивать не пришлось, всё плавно отходило само. Я снял дверь вместе с петлями и положил её на две табуретки, стоявшие посреди комнаты. Я подошёл к Пете и тихо ему сказал:

— Скажи индусу, что раму сначала нужно поменять, а потом и дверь ставить.

Петя вскочил и подбежал к дверному проёму.

— А… к чёрту… рядом прикрутим. Иди лучше подержи фанеру, я уже замер сделал, буду резать.

Пока мы там возились, уже стукнуло двенадцать часов ночи. На лице у нашего благодетеля читалась сильная усталость, а также лёгкое одобрение ко всему, что мы делали, а делали мы не много, больше создавая видимость работы. Особенно выделялся Петя Киевский. Он бегал с метром в руках, всё замерял, пыхтел, ахал, охал, задумывался на несколько минут и опять всё по новой. Индус вынул из кошелька сорок долларов и положил их на стол, сказав при этом:

— Когда закончите, просто закройте за собой дверь, — а сам лёг на диван и сразу же уснул.

— Ну вот, а теперь можно и поработать! — вздохнул Петя Киевский, достал из кармана пачку сигарет и вышел в коридор.

— Ладно, сейчас обошьём дверь, врежим замок, поставим ручки и повесим всё обратно на место, — сказал Петя, ещё полный энтузиазма.

После недолгого перекура он схватил пилу и начал пилить фанеру.

— Роби, держи здесь крепко. Оо… хорошо, хорошо… — приговаривал он.

Петя пилил с таким рвением, что от пилы в сторону по листу фанеры пошла трещина.

— А… сука! Не та фанера… Индус зажал бабки на хороший кусок. Ладно, это ерунда. Роби, подай, пожалуйста, скотч, мы сейчас заклеим с другой стороны и повесим этот кусок на внешнюю сторону — там в подъезде и так всегда темно, никто и не заметит.

Фанеру мы распилили с горем пополам, второй кусок, внутренний, мы обрезали гораздо аккуратней, обработали края наждачной бумагой и прибили их к двери.

— Тааак, а теперь надо выдолбить дырки в фанере с обеих сторон — для замка, ключа и ручек, — я подал Пете стамеску и молоток. Петя посмотрел на меня, потом на спящего индуса, начертил карандашом от руки, где примерно будут ручки и замочные скважины, и стал долбить так, что индус проснулся, вскочил в недопонимании происходящего, осмотрелся и, вероятно, вспомнив, кто мы такие, лёг обратно, положив другую подушку сверху на голову.

— Слушай, Роби, — обратился Петя ко мне, — ты мог бы прикрутить петли к раме, прямо на те же места, где висели старые?

— Попробую, — ответил я.

Спустя несколько минут непрерывной долбёжки Петя положил на пол молоток и стамеску, вставил ручки и поставил дверь вертикально. Я в это время кое-как прикрутил новые петли к дверной раме, подложив на прогнившие места кусочки фанеры.

— Всё готово! — сказал Петя, прикрепляя дверную ручку.

Дверь выглядела совсем не плохо. Трещина с другой стороны всё же была заметна, но не сильно. Я взялся за дверную ручку и попробовал её нажать, замок работал, но ручка осталась у меня в руке. Я посмотрел на Петю.

— Ну а что ты хотел, Роби? За сорок-то долларов, что платят — то и получают! Пускай ему потом другие мастера ручки доделают, — я ничего не сказал в ответ, просто аккуратно вставил ручку на место.

Первый раз, когда мы прикрутили дверь к ветхой раме, она всё же не выдержала и от своего веса отвалилась, вырвав при этом остатки дерева. Нам пришлось сместить её чуть ниже и из-за этого подрезать снизу дверь.

На часах было уже два часа ночи, я просто засыпал, а у Пети не осталось ни капли энтузиазма. Он материл Максима, потом спящего индуса, а также проклинал дверь и дверную раму. Второй раз, когда мы всё же с горем пополам повесили эту дверь, то отошли назад, чтобы оценить работу со стороны. «Ужас!» — промелькнуло у меня в голове, глядя на всю эту конструкцию. Я посмотрел на Петю, тот стоял и криво улыбался, демонстрируя в очередной раз свой выбитый зуб. Дверь висела криво, также криво она была подрублена и подпилена снизу, поэтому сверху и снизу она плотно не прилегала, оставляя местами широкие щели. Эта мизансцена напоминала мне сюжет из фильма «12 стульев», когда на корабле подняли нарисованный рекламный плакат — результат их кропотливого труда — и фанфары замолкли.