Immortality

В попытке обуздать её я бездумно и яростно валила вековые сосны, со злостью крошила в руках гранитные глыбы, превращая их в песок, струйкой вытекающий из пальцев. Я злобно визжала, кусая себя за руки, когда жажда становилась невыносимой, с каждым разом продвигаясь на несколько часов дальше в её сдерживании. Потом я решила сосредотачивать её внутри, ощущая, как энергия жажды волнами исходит из тела. Чем более голодной я была, тем ощутимее казались колебания в воздухе: вокруг меня раздавались щелчки, как от статического разряда, плотность воздуха заметно увеличивалась, окутывая меня своеобразной оболочкой, пугающей и не подпускающей никого близко. Чтобы не остаться голодной, пришлось работать над тем, чтобы научиться стягивать её, превращать во вторую кожу. У добычи не было ни единого шанса убежать. Инстинкт самосохранения, которых гнал их при моём приближении, теперь подводил мои жертвы. Они просто переставала чувствовать меня, ощущая только безудержно растущую тревогу. Забавно: в попытке обуздать в себе зверя я становилась ещё опаснее.

Могла ли я предположить, к чему приведут мои усилия? Что я смогу получить нечто большее, чем просто умение контролировать голод. Что моё дальнейшее существование будет определяться тем, что я изо всех сил старалась сохранить себя. Нет, я не стала снова человеком. Я стала чёртовым суперменом.

Я очень быстро двигалась к цели. Моя память, вернее, моя новая память, которую прежде можно было назвать выборочной, безошибочно вела в том направлении, в котором я впервые почувствовала человеческий запах. Я неслась сквозь лес, отклоняясь от деревьев, стоящих на пути так, будто в теле был радар. При моём приближении замирала жизнь, замолкали птицы и затихали в траве насекомые. Я слышала вдалеке встревоженное стадо оленей, но сегодня им ничего не угрожало: огромный гризли вчера накормил меня досыта.

Как только я почувствовала слабые нотки того же знакомого сладковатого запаха, я остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Огонь вспыхнул, на мгновение застлав глаза красным туманом, но мне удалось загнать его внутрь. Можно даже сказать, что это было легко. Я готовилась к тому, что мне снова нужно будет убегать, но…

Я засмеялась. Это был первый раз, когда я услышала свой новый смех. Будто журчание лесного ручья, прохладного и звонкого, переливающегося на солнце. Смех был продолжением меня. Той стороной меня, что не пугала, что была приятна. Что дарила надежду.

Теперь я передвигалась медленно, не желая рисковать ни собой, ни своей возможной жертвой. Человеческий аромат становился сильнее, но кроме него я чувствовала ещё целый сонм запахов, смутно знакомых, почти забытых. Мне приходилось напрягать память, чтобы вспомнить их названия: резкий и горький запах бензина, щелочной и режущий - горячих покрышек, тягучий - асфальта и приятный, немного вяжущий запах железа, ржавчины – так раньше для меня пахла кровь. Все они смешались в один, квинтэссенцией которого был парящий на самой верхней ноте аромат человека.

Это было шоссе.

Машины проносились мимо, а я стояла в тени деревьев и вдыхала полной грудью какофонию запахов, привыкая к ним, принюхиваясь, смакуя. День сменялся ночью, солнце дождём, а я всё стояла, скрытая густыми зарослями папоротника и хвои. Я могла рассмотреть лицо каждого человека, сидящего в проносившихся мимо меня машинах: мужчины, женщины, дети, старики. Какие разные и какие одинаковые в своей наполненности сладкой, вязкой жижей, бегущей внутри их тел. Я ловила каждую эмоцию, проскальзывающую на лицах, каждую морщинку, убегающую из уголков глаз. Я чувствовала запах их дыхания, скрытый от меня за стёклами. Для вампирского обоняния стекло не было такой уж преградой.

Я начала различать запахи людей. Самым сладким был аромат детей. Причём, чем младше ребёнок, тем тяжелее было отвлечься от маленьких синих жилок на его шейке. Я скрежетала зубами, но справлялась. Я начала различать запах молодости и старости, запах девственности и похоти, запах болезни и усталости.

Сколько я там стояла? Неделю? Две? В конце концов, мне пришлось уйти, чтобы хорошенечко поохотиться для осуществления следующего этапа моего плана.

Это был маленький городок, значительно меньше Форкса, в котором я жила. По сути, это было небольшое поселение, состоявшее из пары десятков домов. Я вышла к нему ночью, скрываясь от людских глаз. Стены и замки не были преградой для вампира, и я пообещала не корить себя, если первая попытка встретиться лицом к лицу с человеком обернётся провалом. Передвигаясь от дома к дому, я чувствовала сквозь слои дерева, бетона и строительной смеси биение человеческих сердец: спокойное, безмятежное, будоражащее. Я прекрасно ориентировалась в темноте; окружающие предметы были раскрашены в такие цвета спектра, о существовании которых человек и не подозревает. Моё сердце возликовало от радости, когда в окне одного из домов мелькнул слабый свет, пробивающийся из-за плотных штор. Я подошла поближе и заглянула в окно.