Иммунитет II (СИ)

— А к тебе я буду приходить в гости, если ты, конечно, не против?

— Тебе так понравилось?

— Спрашиваешь! Зельевар полугодовой выдержки… М-м-м!

Они расхохотались.

Идиллия продолжилась те самые три дня, пока не была прервана на очередном «самом интересном месте» хлопком двери и громким топотом.

— Что это было?

— Поттер, — вздохнул Снейп. — Все, каникулы закончились. Останешься похозяйничать?

— А ты, значит, за ним… Ты привязался к нему? — Рита прищурилась.

— Рита. Я за него отвечаю. Он мой ученик.

— Значит, не только Флитвика?

— Ты и тут уже в курсе?

— Ты забыл, кто я?

— Кстати… Можно ли мне будет этим иногда попользоваться?

— Информация за информацию. Конфиденциальность гарантирую, при равных условиях.

— Отлично, — Снейп уже накидывал мантию. — Не скучай. Но в лабораторию соваться не рекомендую.

— Пф, зельеварение никогда не было среди моих особых интересов.

Он почти вышел, как вдруг ему показалось, что Рита его окликнула. Он вернулся, оглядел комнату, переспросил, но в ответ ничего не услышал. Пожав плечами, Северус развернулся на выход, не обратив внимания, как сзади на его мантию опустилась небольшая, но яркая бронзовка.

К сожалению, публиковать комментарии можно только До или После.

Поэтому сегодня приглашаю любителей постебаться вот сюда: https://ficbook.net/readfic/8501678/21685923

Автор опять веселится, точнее, стебется, как может, потому как недавний острый бронхит достал до не могу. Кстати, потому прода не вышла в среду, было просто не до того, училась дышать. Потому тем, кто терпеливо ждал, что-то вроде бонуса.

====== 29. Лето – это маленькая жизнь ======

Этим летом в Норе и ее окрестностях было удивительно тихо. Соседям, проходившим мимо, казалось даже, что семья Уизли частенько отсутствовала дома, а может быть, и уехала. Правда, голову никто особо не ломал — у Лавгудов были другие интересы, Диггори половину лета провели на море, да и не принято было у волшебников, тем более англичан, лезть в чужую жизнь. Тем не менее, вся семья была на месте, да еще где...

За пяльцами.

Один вид близнецов за вышиванием дорогого стоил. Правда, далось это тоже недешево: к младшему брату поначалу никто не хотел прислушиваться.

Бедняге Рону пришлось тяжко, как никогда в жизни: «воевать» со своими же родственниками было ужасно. Он же младший. А надо было как-то убеждать. Доказывать. Всем и каждому. Причем по отдельности было вроде легче, но стоило собраться двум и более Уизли, как все начиналось снова. Рон вполне серьезно подумывал, что лучше бы он два… три… да хоть десять раз на Зельеварение сходил. Оказывается, вот такое отношение близких бесит даже больше, чем самые унизительные замечания язвы-профессора. Тысячу раз ему хотелось плюнуть на все, но бросить свою семью парень не мог, хоть и сам не знал, что ему не давало. Не мог, и все.

Особенно сложно было со взрослыми. В конце концов Рон не выдержал и написал письмо, точнее, крик о помощи, профессору Бабблинг. И был несказанно благодарен ей за почти моментальный ответ — ему это здорово помогло. Тем более что она сделала приписку специально для родителей.

Больше всего Рон удивился тому, что первыми на помощь ему пришли все же не родители, а Перси и Джинни. Сестричка из матери веревки вила еще с младенчества, чем и теперь занялась, уже целенаправленно и осознанно. Перси же просто оказался самым умным. А еще его очень интересовало то самое «предательство крови», так что братья совершенно неожиданно сошлись на том, что семейные проблемы существуют и их надо как-то решать. Самим — так самим.

Так что после письменной консультации профессора за работу довольно быстро засели все.

Кроме Рона, который справился еще в школе. Самый юный братец-рыжик корпел над очередным фолиантом по рунам. Это давалось ему нелегко, все же многолетняя привычка все лето гонять во дворе то гномов, то снитч, то просто бить баклуши  трудноискоренима. Но стоило ему посмотреть на склонившихся над пяльцами близнецов и послушать их тихое ненормативное шипение, взглянуть на шмыгающую носом сестру, в очередной раз уколовшую палец, на красную, как помидор, мать, которая всей душой рвалась помочь деткам, особенно доченьке, и он понимал, что его сложности по сравнению с муками остальных — фигня. Даже отец, приходя с работы, ужинал, тяжело вздыхал, мирно брался за иголку и вскоре начинал шипеть что-то в унисон с близнецами. С мелкой моторикой в семье Уизли было, мягко говоря, довольно скверно.

А что делать — для правильного результата работать надо было только лично, каждому над своими собственными вещами, только тогда давнее неприятное волшебство рассеивалось окончательно. И для того, чтобы убрать его последствия, нужны были новые вышивки, сделанные опять-таки собственноручно. И никаких чар!