Иммунитет II (СИ)

— Может, дать ему бекона? Все же это больше подходит для собаки. Или вот еще яйцо, мы же добавляем их щенкам, можно попробовать…

Пес уже стоял рядом со своим дрессировщиком и преданно смотрел на… стол.

— Ну что с вами делать, Хадсон. Дайте пару кусочков, но не больше. Возьмите вон ту миску… Тем более вам с ним сегодня работать по-новому.

Через несколько минут довольный от хвоста до ушей Сириус уписывал омлет с беконом. Жизнь была прекрасна.

Спустя пару часов набегавшийся пес был озадачен странным новым упражнением. Ему велели стоять смирно, а потом немного отставили его задние ноги и поманили… по виду это был сухарик, но запах был — бекона!

Сириус подобрал задние ноги и прыгнул…

И еще раз… и еще.

И на следующий день тоже.

Дрессировщик стонал, рвал на себе волосы, а Сириус никак не мог взять в толк, что от него требуется, а главное — зачем. Глупый тренер мог хотя бы сказать, но ведь — нет!

*

— Увольте меня, мисс Дурсль! Я не справляюсь, — мистер Хадсон поник и добавил: — Я не могу донести до умнейшего пса, зачем ему стоять в такой неудобной позе.

— А что именно вы пробовали?

Сириус давно уже знал, где может пролеживать бока с максимальной пользой: за плотной шторой у окна возле столовой. Все интересные вещи он узнавал именно там. И теперь слушал диалог, постепенно осознавая, что к чему.

Конечно, помощнику хэндлера хотелось самому работать с замечательно умным псом, но, после того, как в течение нескольких дней он не смог от него ничего добиться, пришлось признаться: пса придется передать другому, опытному… Это было для молодого человека настоящим горем. Но рассказать обо всем псу? Про выставку, про ринг, про требования к собакам и эти, черт подери, правильные позы? Даже в голову не приходило.

А пес подслушал. Сириусу было жаль напарника: именно так он воспринимал своего тренера. И, когда ближе к вечеру его познакомили с еще одним, довольно представительным мужчиной с седыми усами, чем-то похожим на Вернона, только в миниатюре, работать с ним не стал. Просто сидел и сидел. Не огрызался, не лаял. А когда ему все окончательно надоело, лег, стараясь выразить свое отношение.

Мардж вздохнула. Сроки поездки все приближались, а к самому главному они так и не могли перейти. Вот она-то и начала беседовать с собакой. Что и говорить, Сириус узнал массу нового… и далеко не все ему понравилось.

— Представляешь, если и щеночки твои получатся такими же умными, нам светит мировая известность, правда, песик?

«Э?.. Щеночки? Мои?!» — Сириус никогда не был так близок к провалу… Помогло поначалу то, что от ужаса горло у него свело жутким спазмом. А потом все-таки включилось человеческое мышление.

Мадам, вперив взгляд куда-то вдаль, словно наяву видя будущее, разливалась, как в ее питомник будут привозить самых родовитых и прекрасных невест, как она будет выбирать самых лучших со всего мира для своего Чарлика.

«Это судьба, — думал несчастный Сириус. — Видимо, на роду мне такое написано… Что мать, что… И вот даже тут!» — совершенно несчастный пес распластался на полу и, кажется, примеривался, не побиться ли о него головой. Но в это время зазвонил телефон, и хозяйка, так и не взглянув на своего питомца, отправилась отвечать и вернулась не скоро.

Бедняга Сириус долго заснуть не мог, представляя, хм, «приятные перспективы».

«Ну да ладно, — решил он наконец. — Она сказала, минимум три выставки, все они на континенте, там можно будет попробовать сбежать. Или, ха! Разок не выпить оборотное. Это была бы шикарная шутка!»

Чувство юмора, увы, оказалось самой трудновоспитуемой частью Сириуса Блэка, так что он искренне радовался своей задумке…

====== 16. О Темной стороне и о печеньках ======

Предчувствие Питера не подводило никогда. Скорее, он сам себя подводил, ввязываясь в разные опасные дела. Точнее, его ввязывали: сам бы сроду не полез, да вот угораздило же попасться под руку тем, кто сильнее. Стоило сразу держаться от них подальше. Но откуда это было знать одиннадцатилетнему мальчишке, едва сообразившему, что если он не примажется к Джеймсу Поттеру, то окажется против него. Нет уж, увольте. Чем самому стать объектом весьма болезненных «шуточек», лучше уж поработать подпевалой.

Это ему было не впервой — науку выживания на улице он познал сполна, как только они остались вдвоем с матерью. Куда девался отец, они так и не узнали, но денег едва хватило расплатиться с его долгами и снять самое скромное жилье в не самом благополучном квартале. Так что научился он всему быстро. И, когда, едва приехав в школу, увидел знакомую картину, отреагировал почти автоматически.

Если бы он только знал, к чему все это приведет, стиснул бы зубы и терпел, вон, как Снейп. Как гриффиндорцу, то есть — своему, ему бы, наверное, слишком сильно не доставалось. А там, глядишь, и вовсе отстали бы…