Имортист

Когда он обошел с протянутой рукой всех присутствующих, я указал Казидубу на кресло, он послушно сел, лицо очень серьезное, а Медведев тихохонько опустился на свое место.

– Как думаете, – поинтересовался я у Казидуба, – пускать бомжей зимой в метро или не пускать? Вот над чем наш премьер голову ломает!

Казидуб буркнул:

– А кто их туда загонять будет? Особо выделенные отряды милиции? Или мне отрядить первую парашютную дивизию? В прошлую зиму, насколько помню, силой отлавливали и увозили в больницы. Уже ноги отмороженные, а от медицины отказываются…

Я повернулся к Медведеву:

– Вы понимаете, что говорите? Или что это говорит в вас? Природа посылает мороз, чтобы помочь нам убрать человеческий мусор, а мы всячески противимся! В прошлом году миллионы и миллионы рублей были выброшены только на то, чтобы ловить этих опустившихся людей… уже почти полуживотных, везти их силой в больницы, отмывать, бить на них вшей, лечить… а зачем? Чтобы снова загаживали город? Не лучше ли эти деньги отдать молодым семьям, которые нарожают сильных и здоровых детей?.. Да будь у нас даже лишние деньги, все равно этим людям надо дать умереть! Более того скажу… нас никто не слышит, надеюсь, от сорняков и мусора мы должны избавляться сами. Пора наконец помогать природе, а не противиться, как делали раньше.

Медведев переспросил с осторожностью:

– Значит, ничего не планировать?

Казидуб сказал деловым голосом вселенского бухгалтера:

– Планируйте, как, помимо тех двух десятков, что замерзнут, под эту дудку еще пару тысяч всяких человеческих отбросов то ли заморозить, то ли как-то еще заморить…

Я напомнил:

– До зимы еще далеко, чего это о ней вспомнили? До зимы хорошо бы поубавить население за счет всякой дряни… Все мы понимаем, что для спасения рода человеческого нужны меры резкие и решительные! Но пока писали свою программу, были такие крутые и смелые, а как дорвались до власти…

Вертинский, что тихохонько сидел в сторонке и не отрывал взгляд от экрана ноутбука, завозился, кашлянул, привлекая внимание, поднял голову. Взгляд исподлобья, сказал с укором:

– Осмелюсь напомнить, дорогой господин президент, что никто из нас к этой гребаной власти не рвался! Никто. И если бы не пошли страна и весь мир под откос, мы бы охотнее занимались наукой, чем этим… в самом деле грязным делом. Но давайте скажем прямо: хоть раз к власти пришли действительно умные и честные люди… не скальтесь, Игнат Давыдович, это я и о вас тоже… ага, ухмылочка-то с хари слетела!.. Так вот, надо хоть и морщиться, но работу делать. Потому что другие сделают намного хуже. И потому что дураки набитые, и потому что в первую очередь будут стараться карман набить, потом набить кладовки родни, а уж потом будут думать, как бы удержаться у власти на следующие сроки.

Казидуб морщился, эти штатские, что даже строем ходить не могут, а умничают, всегда говорят длинно и непонятно, спросил, как рубанул топором:

– Господин президент, как у вас с планами посетить… Восток? Или Азию?

Я помедлил с ответом:

– По дипломатическим каналам сейчас идут переговоры. Ну там о датах, сроках, уровнях, перечне обсуждаемых вопросов, а также тем, которые надо всячески избегать… А что у вас за интерес?

– Жизненный, – ответил он со вздохом.

– Лично для вас?

Он усмехнулся:

– Я же теперь имортист! А это значит: прежде о человечестве, потом о себе. Просто пора не откладывая думать над объединением в единый военный союз. Не с НАТО, нас туда никогда не пустят. Да и самим нам, честно говоря, сейчас нужнее геополитический блок, если хотите, с Китаем. Этого до свинячьего писка страшатся США. Объединимся в союз с Китаем, затем к нам присоединятся Индия, Пакистан, те арабские страны, где еще нет полной власти США. На деньги арабских шейхов и Китая можно строить ракеты на взаимовыгодной основе: «Одна ракета шейхам, две – себе». То же самое с Китаем. Ему ракет нужно много, его экономическая мощь растет стремительно, но сам строить такие ракеты не сможет еще лет двадцать. Если этот союз будет заключен, то американская мечта о мировом господстве рассеется, как гнилой туман на восходе солнца.

Он говорил, говорил, говорил о том, что необходимо сделать прямо сейчас, что необходимо сделать срочно, что необходимо срочнее срочного, что нужно сделать первостепенно, а что нужно было сделать еще вчера, я стискивал челюсти, голова от усталости гудит, а разочарование подкралось такое острое, что в глазах потемнело.

Я же первый на свете имортист, я разрабатываю путь, по которому должен идти род людской, а мне о том, как удобнее драться одним людям с другими, я должен оперировать устаревшими для меня понятиями, потому что они вовсе не устарели для абсолютного большинства, большинство живет предстоящим конфликтом России и США, в то время как для меня все это далекое прошлое, чуть ли не феодальный или рабовладельческий век.