Император

Когда-то господин наш сам управлял этим процессом, отбирая юношей из благородных и преданных семей, но позже (о, вызывающие мигрень новые времена!) такое началось давление, такой натиск со стороны желающих поехать за границу, что милостивый господин постепенно терял контроль над этой маниакальной обезьяньей модой, охватившей молодежь. В итоге все большее число этих молокососов отправлялось обучаться то в Европу, то в Америку. И вот — иначе и быть не могло — впоследствии начались осложнения, поскольку, подобно чародею, господин наш вызволил сверхъестественную и сокрушительную силу, каковой оказался эффект конфронтации. Эти люди возвращались на родину, полные неблагонамеренных мыслей, нелояльных взглядов, вредных помыслов, безрассудных и разрушительных для порядка прожектов, и, едва осмотревшись на родине, хватались за голову, восклицая: милостивый Боже, возможно ли вообще нечто подобное! Вот тебе, дружище, еще одно свидетельство неблагодарности молодежи. С одной стороны, неустанные заботы нашего господина, чтобы открыть ей доступ к знаниям, с другой — награда в виде возмутительного критиканства, оскорбительных капризов, подрыва авторитета, неприятия. Легко себе представить, какие огорчения доставили нашему монарху эти клеветники. Самое прискорбное, что эти неоперившиеся птенцы, напичканные чуждыми нашим обычаям глупостями, стали порождать в империи какое-то беспокойство, какое-то ненужное движение, какую-то неорганизованность, какую-то жажду противной воле верхов деятельности, и здесь подмогой достойному господину служили именно те министры, которые не отличались расторопностью и сообразительностью. Нет, это не была осознанная и преднамеренная помощь, а скорее нечто самодеятельное, непроизвольное, но какой существенной она явилась для сохранения спокойствия в империи! Ведь оказалось достаточным, чтобы такой фаворит почтенного господина обнародовал дурацкий декрет. Декрет в силу своего авторитета начинал действовать, разумеется, причиняя вред, порождая неразбериху, свару, уйму осложнений, катастрофу. К счастью, происходящее видят эти желторотые умники и, уже представляя себе всю надвигающуюся опасность, бросаются на помощь, принимаются исправлять, выпрямлять, латать, поворачивать вспять. И вот, вместо того чтобы впустую растрачивать свои силы на произвольное продвижение вперед и реализовать свои не поддающиеся контролю и нарушающие порядок бредни, наши нытики вынуждены, засучив рукава, браться за улаживание путаницы. Работы при этом всегда уйма! Словом, они улаживают и распутывают, обливаясь потом, треплют нервы, бегают туда-сюда, и в этой беготне, суматохе, кружений фантазии постепенно перестают дурманить горячие головы. Да, а теперь поглядим на то, что происходит ниже. Там, внизу, мелкие имперские служащие тоже сочиняют декреты, а чернь мельтешит, суетится, добавляет, поправляет. В этом и состояла стабилизирующая роль отличаемых достойным господином фаворитов. Эти придворные, вовлекая в улаживание путаницы просвещенных фантазеров и темный люд, сводили все их пагубные порывы к нулю, ибо откуда же взять дополнительные силы на такие бредни, если вся энергия потрачена на исправление просчетов? Вот так, дорогой друг, сохранялось благословенное и добропорядочное равновесие в империи, которой мудро и мягко правил наш высочайший господин. Министерский час, однако, будил у смиренных сановников тревогу, ибо ни один министр не знал конкретной причины вызова, и если ответ сановника не удовлетворял достойного господина либо же он улавливал в словах министра некую уклончивость, увертки, то назавтра такового в час назначений могли и сменить. Впрочем, наш господин и так предпочитал постоянно перемещать и передвигать министров, что бы те, нигде не засиживаясь, не успевали окружить себя толпой родственников и земляков. Щедрый господин хотел сохранить исключительность самого акта назначения и продвижения, поэтому он косо смотрел на то, что какой-либо сановник украдкой, втихую пытался двигать по службе и покровительствовать кому-нибудь. Такое немедленно пресекавшееся самоуправство грозило тем, что созданная достопочтенным господином система пострадает от некой диспропорции и господину нашему вместо того, чтобы заниматься проблемами высшего порядка, придется исправлять и устранять неполадки.